В японской Саитаме, где 26 марта начнется чемпионат мира, российские фигуристы будут претендовать на золото в трех видах программы и поборются за дополнительные квоты на сезон-2015.
Послеолимпийские чемпионаты испокон веку принято считать не столь интересными, как те, что предшествуют Играм. В этом отношении чемпионат в Саитаме - особенный. Прежде всего – для России.
ПРОГНОЗИРУЕМЫЕ ПОТЕРИ
Не успели завершиться Игры в Сочи, как стало известно, что чемпионат мира пропустят олимпийские чемпионы-2014 в танцах на льду Мэрил Дэвис/Чарли Уайт, триумфаторы турнира спортивных пар Татьяна Волосожар/Максим Траньков, обладатели ванкуверского золота Тесса Вирту/Скотт Моир и трехкратный чемпион мира Патрик Чан. Информация в очередной раз заставила задаться вопросом: почему звезды предпочитают завершать олимпийские сезоны досрочно – сразу после Игр?
Во-первых, не все и не всегда. В 2002-м Алексей Ягудин не просто поехал на чемпионат после победы в Солт-Лейк-Сити, но и выиграл его. Аналогичный результат зафиксировали в 2010-м Вирту/Моир. Из более ранних выступлений можно вспомнить двойную победу Оксаны Грищук/Евгения Платова в 1994-м и Виктора Петренко – в 1992-м.
Но в целом тенденция налицо: те, кто становится олимпийскими чемпионами, не сильно рвутся продолжать доказывать собственное превосходство в рамках мировых первенств. А если рвутся, то не всегда в этом преуспевают.
Еще одну потерю японский чемпионат понес в лице Аделины Сотниковой, одержавшей в Сочи победу, которая была расценена фанатами фигурного катания крайне неоднозначно. Мир, разумеется, немедленно взорвался второй волной праведного гнева: мол, россиянка была просто обязана лететь в Японию и доказывать, что ее олимпийский триумф не был случайным.
Но мир всегда чем-то недоволен. Тренеры Сотниковой рассудили здраво: победа на Играх – чудовищный эмоциональный стресс, который неизбежно сопровождается психологическим опустошением. Кстати, после Игр в Ванкувере победительница женского турнира Юна Ким отправилась на мировое первенство лишь потому, что того требовали спонсорские контракты. И проиграла. Хотя всего за месяц до этого было принято считать, что кореянка непобедима.
Можно, конечно, сказать, что Сотникова лишила себя вполне вероятной золотой медали. С другой стороны, отказ от участия в чемпионате мира дал спортсменке возможность уже сейчас начать подготовку программ нового сезона и только после этого (и тоже раньше, чем обычно) отправиться в отпуск.
Учитывая, что Аделину как олимпийскую чемпионку уже осенью ждет куда более жесткая конкуренция, чем была до сих пор, решение не выступать в Японии представляется вполне обоснованным.
РАЗНОЦВЕТНЫЕ ЛОШАДКИ
Отсутствие Сотниковой в составе российской сборной не мешает заметить, что сразу нескольким российским фигуристам удалось в этом сезоне перейти из стана "темных лошадок" в категорию золотых. Дело не только в том, что командный турнир в Сочи, выигранный Россией, принес звания олимпийских чемпионов сразу десяти спортсменам. Но и в самой ситуации, которая, судя по всему, сложится в Саитаме.
Суть в том, что фаворитами сразу в трех видах программы являются (если принимать во внимание результаты Сочи) представители России. В парном катании это Ксения Столбова/Федор Климов, в женском турнире – Юлия Липницкая, а в танцах за победу в равной степени способны спорить бронзовые призеры личного олимпийского турнира Елена Ильиных/Никита Кацалапов и бронзовые призеры прошлогоднего чемпионата мира Екатерина Боброва/Дмитрий Соловьев. Понятно, что легкой дороги к медалям в Японии никто не обещает, но то, что российские фигуристы способны бороться в перечисленных категориях за золото, – очевидный факт.
Темными лошадками – в полном смысле этого понятия – остаются, пожалуй, два одиночника: Анна Погорилая и Максим Ковтун. В послужном списке первой – блестящая ноябрьская победа (над Аделиной Сотниковой в том числе) на этапе "Гран-при" в Пекине, кратковременно мелькнувшая иллюзия шанса на поездку в Сочи и сокрушительное поражение на чемпионате России, эти иллюзии оборвавшее.
Но если олимпийские чаяния Погорилой были именно иллюзиями, Ковтуну пришлось пережить куда более сильные потрясения. Пиком эмоционального взлета для Максима стал российский отборочный чемпионат, где 18-летний спортсмен одержал победу над олимпийским чемпионом Турина Евгением Плющенко и получил шанс претендовать на единственную вакансию в олимпийской команде. Спустя три недели Ковтун этот шанс собственноручно похоронил, став на чемпионате Европы лишь пятым. И несмотря на то, что не без оснований рассчитывал заменить Плющенко в Сочи в личном турнире, возможности выйти на старт спортсмен так и не получил.
ЕЩЕ РАЗ О ВАКАНСИЯХ
Старт в Саитаме должен стать для Ковтуна еще одной возможностью доказать серьезность своих намерений, а кроме этого на плечах фигуриста заведомо лежит очередная глыба ответственности перед страной: именно ему, как единственному российскому участнику мирового первенства, предстоит добывать квоты на следующий сезон.
Для того чтобы Россия получила право выставить в 2015 году трех участников, Ковтун должен не просто подняться на пьедестал, но и оказаться не ниже второй ступени, что теоретически вполне возможно: во-первых, сам Максим имеет одну из сложнейших на сегодняшний день программ, успешное исполнение которой гарантирует спортсмену высокий результат, а во-вторых, в Саитаме не будет сразу нескольких сильных спортсменов.
Любое более низкое место в первой десятке дает право на две вакансии. Если же войти в число десяти лучших Максиму не удастся, российская вакансия на следующем мировом первенстве так и останется единственной.
Та же самая процедура, впрочем, ожидает и двух российских девушек. С тем лишь различием, что для получения еще одной путевки сумма занятых ими мест не должна превышать 13. С одной стороны, задача совершенно реальна. С другой - именно с такой задачей год назад не справились в канадском Лондоне Елизавета Туктамышева и Сотникова.
Впрочем, уже сейчас понятно, что результат российских фигуристов в Саитаме просто обязан оказаться более высоким, нежели предыдущий. В Лондоне, напомню, наша страна довольствовалась всего двумя наградами – золотом Волосожар и Транькова и бронзой Бобровой и Соловьева.
Легендарная фигуристка и тренер Елена Водорезова: «Надо немного продлить счастье!»
Наставница Сотниковой и Ковтуна рассказала «МК», что общего между ней и Аделиной
Была звездной фигуристкой, от которой в восторге заходились трибуны, — Леночкой Водорезовой. Стала — звездным тренером Еленой Германовной Буяновой. Теперь ее спортсмены без конца на устах у болельщиков: олимпийская чемпионка Аделина Сотникова и чемпион России Максим Ковтун. Аделина уже отдыхает, Максим выступает на чемпионате мира, Елена — вновь у бортика. Этот олимпийский сезон не забудет ни один из них.
— Вспомним день победы?
— Безумие такое. Мне кажется, я давно такой не была!
— Вы никогда и Олимпийские игры не выигрывали.
— Когда Аделина катала дорожку и мы еще не понимали, что это «золото», но понимали, что медаль, — я уже, если кто видел, легла на борт. Скакали Ира Тагаева, Петя Чернышев, а я уже не стояла, смотрела, облокотившись на борт. То, к чему мы пришли, далось очень дорого. До Игр я не понимала вообще, куда и с кем я еду. И это состояние угнетало. Я не знала, будет ли Максим как запасной выступать. А его ведь надо было тоже готовить. Вплоть до первого февраля я еще ничего не знала про Сотникову. То Аделина едет с командой, то нет, и так потом получилось… Вот даже набор слов, смотрите, какой: я ей сказала, когда мне сказали, что она едет, а потом пришлось говорить, что не едет! Представляете, как это все надо было пережить? Потом она должна была в качестве запасной обязательно приехать в Сочи: сидела на трибуне и смотрела. И уже дома, в Москве, видела, как награждали команду без нее.
— Вы оставались в Москве?
— Да, готовила Максима. И была в сумасшедшем доме еще до Олимпиады. Ребята видели мое состояние — а я была, если честно, убита тем, как это все делалось. И до сих пор никто никаких концов найти не может. Кто решал, что Аделина не будет выступать в команде, почему именно так решал? Никто не признается. Я была на «нервяке» в Москве, а Татьяна Анатольевна Тарасова, находясь в Сочи… Мы договорились, что она принимает одну, я остаюсь с другим. Хорошо, что у нас есть Татьяна Анатольевна! Мы с ней перезванивались, она мне — про Аделину там, я — про Максима здесь. И таким вахтовым методом занимались спортсменами. Потом она Аделину перенаправила, я ее снова подхватила. Не представляете, как Сотникова разозлилась — за что ее так? Хотя, казалось бы, после чемпионата Европы все были в восторге, как обе девочки наши там выступили! Я, как тренер, должна была подобрать слова для объяснения. Что у нее внутри творилось!
— Эти Игры вы никогда не забудете...
— Нет! В первую очередь — то, как я к ним приехала. Потому что Максим тоже не понимал, что будет, он также готовился. Как пережили? Так получилось, что все нашли все нужные слова. Татьяна Анатольевна — там, мы — здесь.
Я не очень комментировала ситуацию с мужским катанием, пока шли Игры. Решаю не я, и меня никто не спрашивает. Есть люди, которые за принятые решения отвечают, они взяли на себя ответственность: едет один спортсмен, а не другой, Плющенко, а не Ковтун. Я даже не могу оценить Женин закрытый прокат, не видела, Тарасовой там тоже не было, сказали, что она — заинтересованное лицо. Могу сказать только одно: если тренер и спортсмен взяли на себя эту ответственность, должны отвечать. Комментарии к случившемуся все время были разные — не было единой позиции тренера и спортсмена, такое впечатление, что они просто даже в разных местах находились. И еще мне было странно — Алексей Мишин, как тренер, говорит о моем спортсмене: его не могут найти. Как это можно было озвучивать? Как это вообще себе кто-то представляет, когда спортсмен готовится к Олимпийским играм? И потом, все разговоры ведутся для начала не со спортсменом, а с тренером. Я не хочу даже в это вдаваться, потому что уже нет сил — заболел ли Ковтун, потеряли ли Ковтуна или Воронова (вообще-то все забыли, что есть и второй запасной), суть в другом. В том, что Женя снялся, Ковтун виноват?
— Как Максим все это переживал? Надо отдать должное — ничего лишнего в комментариях он себе не позволил.
— Для начала — о том, что поедет именно Плющенко на Игры, я, например, узнавала из средств массовой информации, как все зрители и вся страна. Нам никто не сообщал отдельно. Мы с Тарасовой были не в курсе. «Тебе звонили?» — «Нет». — «И мне тоже». Максим правильно сказал: дали шанс Жене, а мне не дали, но я его использую в будущем. Достойно — никого не оскорблял. Про него была масса «доумок» в тот момент, просто огневая точка здесь у нас была.
Если хотите знать мое мнение: как бы Женя ни выступил в личном турнире — второй, пятый, десятый, народ бы любил его не меньше. Это — позиция. Взялся за гуж, не говори, что не дюж. Олимпийские игры — тот старт, на котором выступают на пределе. Оторвалась бы нога или рука — оправдание. Да, жестко, но это мое личное мнение. Я знаю, как и все, что есть спортсмены, у которых и пластины стоят, и с переломами они выходили на старт. Много было подвигов без оглашения проблем. Когда — комок к горлу. Когда — сопереживаешь.
Да, это подвиг. Ты захотел его сделать сам, все про себя зная? Если захотел — иди до конца. Ты должен, если взялся. Как такая ситуация сложилась у Жени? Не мне судить.
— Вы — специалист высокого класса. С тренерской точки зрения вы находили плюсы для страны в том, что едет в Сочи именно Евгений Плющенко?
— Прежде всего: Женя для меня человек, которого я уважаю. То, через что он проходил, возвращаясь, — это преодоление, на которое не каждый способен. Такие люди достойны уважения и восхищения. Но если ты вошел в этот спортивный ритм снова, ты в нем и должен находиться. Жить в нем, а не рассказывать: да, здесь у меня тренировочный прокат был, а здесь я не успел. Возвращение не означает «все можно».
— Это вы про чемпионат России, который Евгений проиграл, с дальнейшим комментарием, что отнесся к соревнованиям не столь серьезно, как стоило?
— Да, Макс боролся и выиграл честно. Достойно. Я очень горжусь и тем, как он выиграл, и тем, как тренировался. Да, его мотивировал Женя. И Женю в чем-то мотивировал Макс, так ведь и было. И я рада, что Максим растет на этом высоком накале борьбы. Но то, что происходит вокруг, не просто мешает — может быть губительно. Нельзя большому спортсмену проигрывать и спокойно говорить: подошли как к тренировочному прокату. Это не очень уважительно вообще — даже не к соперникам, к этому старту. Для меня, как тренера, это неуважение. А уж рассказывать — это уже было на Играх, — чего не сделал Максим в прошлом сезоне… То есть рассказывать о себе с плюсом и при этом про неудачи другого, тем более только начинающего свой путь, не совсем корректно. Опять же, не Максим виноват в ситуации. Олимпийские игры — это была история Жени, ему предоставили эту историю делать. И человек должен отвечать прежде всего за себя.
— Вернемся к Аделине, которая выдержала все и завоевала столь ценную медаль, первую в нашей истории. Для вас лично, наверное, просто вожделенную. Воля к победе проявлена какая-то фантастическая!
— Вы видели эти огромные буквы (АДЕЛИНА) на льду? Заливщики несколько ночей это делали, так ее любят в ЦСКА! Она когда маленькая была, знаете, чем мне нравилась? Была таким чертенком, глаза — блюдцем. И издалека со мной разговаривала, на пальцах показывала: два, три оборота делаю? Все, никаких лишних разговоров! Конечно, стала девушкой, теперь уже более приглаженный характер. Но черт этот внутри все равно сидит. Есть же разные спортсмены. Вот Макс — общительный, чересчур даже. Он до бесконечности может говорить. Заговорит так, что очумеешь уже от него. Ему надо с кем-то болтать все время. Аделина — другая, ей надо сконцентрироваться. Ее все видят на старте сосредоточенной. Но никто же не видит ее после старта. Мы можем только в гостинице вздрогнуть: ой, кто-то пронесся! А это Сотникова была. Но такая она — вне спорта. И умеет это разделять. Москвичка, если понимаете, о чем я. Мы — другие, мы по-другому воспитаны. Ей не все надо, может, это и не очень хорошо. Не все — но самое главное. Мы так воспитаны городом, людьми. Москвичей, кстати, в сборной немного, и они очень трудно выживают в сборной. А тот же Ковтун приехал — ему все надо и ото всех.
— Как вы лично выживаете между такими энергетическими монстрами?
— Тяжело выживаю. Хорошо, что у нас много льда, прекрасные условия, высококлассная команда — Татьяна Анатольевна, Ирина Тагаева, Петр Чернышев. А на льду я ребят развожу по разным часам. Сначала — Аделина. Она более легкая на подъем, «барин» позже подъезжает. Но иногда, правда, соединяю их вместе, делаю это специально — они друг друга подстегивают. Макс не может себе позволить при Аделине что-то не выполнить. Приходит Тарасова, хорошо, что я не одна. Замечательные условия работы, плюс уже притерлись все: Татьяна Анатольевна одно делает, я переключаюсь на другое, Ира на третье… Сейчас к миру с Максом вот все готовились, а Петя Чернышев с Аделиной на следующий сезон уже наработки прикидывают… Кстати, Петю привела Тарасова, на телевизионном проекте подметила. Сначала, мне кажется, он немного напрягался: три женщины, тяжеловато, мы крикливые все, а Петя у нас — спокойный и уравновешенный. Но ничего, как видите, спелись.
— Аделина тренируется у вас с детства, Максим пришел уже с достаточно сложившимся характером. Наверное, есть сложности и там, и там?
— С Аделиной мы с ее восьми лет вместе, и у нее такой запас техники и заложенной базы, что можно пробовать все что угодно, и это не сложно. Максим пришел, когда ему было 17, сформировавшийся, очень тугой на какие-то вещи. Ему надо четко все объяснить. Он понимает логику. Я его тренирую, потому что в первую очередь верю в него. У него сильный стержень, он умеет разозлиться. Воспитанием заниматься поздно, но нужно идти к определенным целям. А цель — одинаковая, и слава богу. Он очень непростой, как говорит сам про себя, — парень с екатеринбургских окраин. Но, наверное, этим и интересен. Колкий. У него нет «средневыведенного» поведения. Может довести всех до белого каления. Мы можем обе — и Тарасова, и я — закипеть от одного Ковтуна. Это не значит, что не можем ничего сделать. Читает рэп, вообще творческий человек — ты с ним разговариваешь, а он может быть головой совсем в другом месте. И я уже знаю, когда он не со мной. Вижу и начинаю еще раз что-то терпеливо — бу-бу… С подобными спортсменами интересно, они нестандартные. Но совсем не легко. Именно такие могут восстать, такие люди поднимали массы.
— Да вы и сами не особый стандарт, чего уж, поднимете и поведете, думаю, и спортсмены это знают, прочувствовали на себе.
— Да, поэтому и бывает тяжело, сталкиваемся лбами сильно, искры такие! И никто позиции не сдает. Просто я чуть мудрее — знаю, как погасить огонь. Надо же вперед идти. А Максим часто свои взбрыки еще и объяснить не может. Когда любишь своего спортсмена, какие-то вещи можно и прощать. Но не все.
— Ковтуну еще, надеемся, предстоит познать счастье, которое испытала Сотникова. Вы успели его осознать, свое олимпийское счастье?
— Конечно, когда она выиграла, это были такие минуты счастья! Ради этого все, наверное, стоит испытать. Я не знаю такого тренера, который бы не ставил себе наивысшие цели. Есть этапы, когда ты понимаешь: можешь пятым быть с учеником, можешь третьим, все логично. Но это этапы. А идешь все равно к главной цели — олимпийской медали. Последние два года столько слез, неудач, столько веры в человека… Все надо было пережить. Меня иногда, не буду скрывать, держало только чувство ответственности перед ребятами — могу и не работать в силу обстоятельств. И, честно, много раз хотелось все бросить, думаю, еще и захочется, условия разлагающие были и есть.
Но эти минуты счастья — причем не тогда, когда объявили результат, а когда на пьедестале Аделина не пела гимн, а орала его, и в два раза больше слезы текли, — я передать, конечно, не могу. Или когда Татьяна Анатольевна пришла, и мы буквально навалились друг на друга! Но и счастье дается сложно. До сих пор мы разбиты, пережить такие эмоции — непросто. Поэтому Аделина не поехала на чемпионат мира. Сегодня это нормально — когда олимпийские чемпионы предпочитают не выступать на чемпионатах мира. Не потому, что они что-то не могут. Наверное, они уже доказали, что могут. Эти эмоции, которые пришлось пережить… Представьте себе, Аделина за год столько не наговорила, сколько сейчас. Надо немного счастье это продлить. Забыть про все и бегом куда-то снова нестись? Надо дать ей жить сейчас.
— И вам, но теперь уже после чемпионата мира…
— У меня еще главное счастье есть — двое самых любимых в мире мужчин. Как они меня трогательно поддерживали перед Играми! Я знаю, что муж один смотрел выступление, без сына. Потом рассказывал, что как победитель всю ночь принимал поздравления. И гордый такой был! Аделинку он, естественно, давно знает и любит, но каких-то уж очень эмоций — ну занимается жена делом и занимается — прежде не проявлял. А девушка сына рассказывала, как он кричал в момент победы! Это счастье, когда есть два таких мужских плеча в жизни, две опоры. Без этого, главного, счастья у меня бы не было второго.
— Это правда, что улетали вы из Сочи по билету Тарасовой?
— Да, уже не было сил дожидаться чего-то… Она меня привезла в аэропорт, показала, что меняет себя на меня. И девочки из «Аэрофлота», увидев меня, абсолютно уже неживую, как-то сложно там переоформляли билет. Когда вошла в самолет, это был обычный, не «золотой» рейс, и командир корабля объявил: в нашем самолете летит тренер олимпийской чемпионки — я зарыдала. Вот это уже был пик олимпийского счастья. Народ встал, хлопал, кричал, я растеклась абсолютно…
Представьте, весь самолет стоя хлопал. Я точно знаю: успех всех видов спорта в Сочи — 30 процентов уж точно, если не 50 — это наши болельщики! Такая колоссальная поддержка! Из самолета вышли — кто-то обнимает, кто-то тараторит, мужик какой-то целует: девки, молодцы, девки-и! В другое время как бы я на это отреагировала? Вернулась в потрясенном состоянии. Это отношение, может, даже еще больше впечатлений оставило, чем олимпийская медаль. Я поняла, что такое победы для народа. И для меня: вот оно, счастье-то, — с ума не сойти, выиграть да сделать это еще и дома!
Титулованный российский фигурист Илья Авербух, подводя итоги чемпионата мира — 2014 в Японии, рассказал «Газете.Ru» о причинах распада дуэта Елены Ильиных/Никиты Кацалапова и отметил, что Юлия Липницкая за один сезон стала символом женского одиночного катания.
Серебряный призер Олимпийских игр в Солт-Лейк-Сити в танцах на льду Илья Авербух, выступавший в паре с Ириной Лобачевой, подвел итоги мирового первенства по фигурному катанию — 2014, который в воскресенье завершился в городе Саитама. В активе российской сборной две серебряные медали. В соревнованиях спортивных пар вторыми стали Ксения Столбова/Федор Климов, сумевшие повторить результат, показанный на Играх в Сочи. Еще одну награду в копилку нашей сборной принесла 15-летняя олимпийская чемпионка в командных соревнованиях Юлия Липницкая. Максим Ковтун и танцевальный дуэт Елена Ильиных/Никита Кацалапов завершили свое выступление в Японии в шаге от пьедестала.
— Илья, что вы знаете о распаде пары Елены Ильиных и Никиты Кацалапова? Их тренер Николай Морозов и сами ребята информацию не подтверждают, но, как говорится, дыма без огня не бывает… — А никто, кроме самих Лены, Никиты и Николая, на этот вопрос вам не сможет ответить.
— Вы действительно не знаете или просто не можете пока комментировать эту информацию? — Почему? Я могу все комментировать. Если бы у меня были какие-то подробности об этой ситуации, я бы обязательно вам все рассказал. Но на данный момент подобной информацией я не располагаю. Насколько я знаю, всеми этими слухами больше всего был удивлен их тренер. А самое обидное, что вся эта канитель закружилась перед выступлением ребят. Я думаю, что в конечном счете это сказалось на их итоговом результате.
— Наверняка ребята рассчитывали на чемпионате мира на большее, чем четвертое место, особенно после «бронзового» успеха на Олимпийских играх?
— Я вам скажу вот что: мы все рассчитывали на большее. И вы, и я. Ведь, если бы не ошибка на твизлах в коротком танце, Лена и Никита стали бы чемпионами мира. У них был шанс, но они им не воспользовались.
С другой стороны, никто не застрахован от таких ошибок. Но я не раз обращал внимание прессы на то, что именно на твизлах партнер перестал бороться. Не понимаю, почему он не пошел на следующую комбинацию? Это останется для меня загадкой.
— Может, стоит искать причину в постолимпийской усталости? — Да, не без этого. Но я в свое время не позволял себе так бросать элементы даже на тренировке. Понятно, что ошибку Никита мог допустить и из-за чрезмерного волнения. Но давайте рассуждать объективно: все пары, выступавшие в Японии, были в равных условиях.
— Кстати, очень многие жаловались на сумасшедший график тренировок и соревнований, который составили организаторы. Никита возмущался по этому поводу, пожалуй, активнее других.
— Повторюсь: все были в равных условиях. И итальянцы, и французы, и канадцы. — Если дуэт Ильиных и Кацалапова все-таки распадется, в чем вы видите главную причину? — Мы с вами видим лишь внешнюю красивую оболочку фигурного катания — и танцев на льду в частности, а на самом деле ребята каждый день проводят по шесть-восемь часов вместе на льду и в зале. Как показывает практика, если фигуристам действительно невыносимо тренироваться и выступать друг с другом, то лучше разойтись.
— Но ведь в спорте есть примеры того, когда спортсмены, скрипя зубами, воссоединялись и терпели ради одной-единственной цели, например олимпийского золота. Если вспомнить историю наших бобслеистов Александра Зубкова и Алексея Воеводы… — Каждый делает собственный выбор. Перейти через себя, перетерпеть смогут далеко не все. Лена и Никита вышли на пик формы к Олимпиаде, блестяще справились со своими программами, в итоге выиграли две медали. За это им огромное спасибо.
— Как думаете, если бы Екатерина Боброва и Дмитрий Соловьев не снялись с соревнований, они бы могли побороться за призы чемпионата мира? — С таким прокатом, который они продемонстрировали на Олимпиаде, думаю, да. Хочу отметить боевой характер Кати и Димы. Они большие молодцы. Несмотря на то что они стали олимпийскими чемпионами в команде, они крайне расстроились результатом, показанным в личном турнире в Сочи. Все-таки фигурное катание – это прежде всего индивидуальный вид спорта. Главное, что у ребят есть желание работать, продолжать тренироваться, выступать, покорять новые вершины. А Александр Жулин поможем им добиться этих результатов.
— Если бы Юлия Липницкая не упала с прыжка в произвольной программе, она могла бы обогнать Мао Асаду? — Тут я солидарен с Юлией. Думаю, что на родине Асады россиянке просто так не отдали бы золото даже при идеальном прокате.
А Юля в этом сезоне стала буквально символом женского одиночного фигурного катания. А иногда это важнее всех медалей и титулов. Она покорила мир своей непосредственностью, чистотой. Причем мир полюбил ее не только за косички и светлые глаза, а за высокий профессионализм.
Она исполняет сложнейшие элементы, в ее активе сложнейший набор прыжков. Работать с Юлией – огромное удовольствие. Мы уже сейчас думаем над тем, какие образы и музыку выберем в следующем сезоне. Но в этом году было стопроцентное попадание, если говорить о постановках. Надеюсь, она будет радовать всех нас и дальше. — Откуда у Юли, 15-летней девочки, силы после таких сложных Олимпийских игр? — Она настоящий боец. Олимпиада сделала из Юли другого человека. Она нашла в себе и силы, и мотивацию тренироваться, готовиться, вновь выйти на лед. Это еще раз говорит о ее высоком спортивном профессионализме. Короткую программу Юлечка откатала, что называется, на разрыв аорты.
— Фигуристка Алена Савченко, представляющая Германию в парном катании, продолжит карьеру в паре с французом Бруно Массо. По вашему мнению, у этого дуэта есть будущее? — Очень сложно рассуждать на эту тему. Помните, четыре года назад в Татьяну Волосожар и Максима Транькова тоже никто не верил. Давайте не будем забегать вперед, ведь, насколько я знаю, кому-то из партнеров еще предстоит длительная процедура по смене гражданства.
Пост N: 17925
Болею за: НаХалов и мир во всём мире и порядок в танковых войсках.
Зарегистрирован: 02.12.07
Откуда: Eesti, Tallinn
Рейтинг:
43
Отправлено: 02.04.14 10:22. Заголовок: Не успел завершиться..
Не успел завершиться чемпионат мира в Саитаме, как стало известно, что в российском парном катании назревают изменения: обзавестись новыми партнерами намерены чемпионы России, вице-чемпионы Европы-2012 Вера Базарова и Юрий Ларионов .
БАЗАРОВА И ЛАРИОНОВ ОСТАЛИСЬ БЕЗ ПАРЫ
В подобных ситуациях кто-то почти всегда остается у разбитого корыта. Оказывается третьим лишним. Но бывает, ситуация разрешается и без потерь - как это случилось при создании потенциально чемпионской пары Татьяна Волосожар/Максим Траньков. Станислав Морозов, в паре с которым Татьяна выступала много лет, тогда просто переквалифицировался в тренеры, не говоря уже о том, что сам в каком-то смысле был инициатором устройства спортивного будущего бывшей партнерши.
Однако такое происходит крайне редко. Чаще отставленный партнер начинает мыкаться в поисках возможных вариантов продолжения карьеры, и нельзя сказать, что многие из этих попыток завершаются успешно.
Примеров можно вспомнить немало. Мария Мухортова, которая в свое время становилась с Максимом Траньковым чемпионкой мира среди юниоров, пыталась кататься с Жеромом Бланшаром из Франции, но дуэт толком не сложился, и фигуристка ушла в шоу. Бывшая партнерша Нодари Майсурадзе - и тоже чемпионка мира среди юниоров Любовь Илюшечкина - после расставания с партнером попробовала было кататься с французом Янником Кокконом, потом прекратила эти попытки и сейчас работает тренером на одном катке со своим бывшим наставником Натальей Павловой. Хотя, по некоторым данным, вполне может вернуться в спорт с иностранным партнером.
Третьим лишним оказался даже пятикратный чемпион мира Робин Шелковы, много лет выступавший за Германию с Аленой Савченко. Желание партнерши продолжить после Игр в Сочи любительскую карьеру Робин не разделял изначально, но, полагаю, рассчитывал на определенный период совместных шоу и, соответственно, на хороший заработок. Алена же вместо этого предпочла встать в пару (и тоже с французом!) Бруно Массо, поменяв спортивное гражданство и фактически начав карьеру с чистого листа.
Ситуация с Базаровой и Ларионовым иная: Вера много лет считалась одной из самых элегантных и потенциально успешных партнерш. Еще во времена юниорских выступлений именно она казалась сильным звеном в дуэте с Ларионовым. Когда в 2008 году Юрий был дисквалифицирован за употребление запрещенного фармакологического препарата, многие совершенно искренне не понимали, зачем столь талантливой фигуристке терять два года, в то время как существует возможность встать в пару с более молодым, выигрышным внешне и более подходящим по стилю партнером.
Тем не менее дуэт сохранился. Вернувшись на лед уже во взрослом статусе, Базарова и Ларионов трижды становились призерами европейских первенств, в декабре 2012-го стали вторыми в финале "Гран-при", а три месяца спустя перешли в группу Нины Мозер вместе с питерским дуэтом в составе Ксении Столбовой и Федора Климова. Таким образом, все российское парное катание высшего эшелона оказалось сосредоточено в одних тренерских руках.
Уже тогда один из российских специалистов мрачновато пошутил: мол, Базарова и Ларионов в этой компании выглядят до такой степени лишними, что могут быть использованы разве что "на зап-части" - то есть с потенциальным прицелом тренера на замену одного из партнеров. Другой вопрос, что "партнером на замену" многим казался Юрий. Во-первых, из-за возраста: в этом сезоне фигуристу исполняется 28 лет. Во-вторых, за последний год Ларионов заметно потяжелел и внешним видом стал диссонировать с партнершей еще сильнее, чем раньше. В-третьих, нельзя было сказать, что Юрий был стабильнее Веры в плане техники: если подсчитать все ошибки, которые на протяжении сезона мешали паре показать высокий результат, счет между партнерами выходит равным - по четыре сорванных прыжка.
Но вышло так, что слабым звеном была признана Базарова. Мозер, приложив поистине титанические усилия к тому, чтобы ликвидировать все проблемы своей спортсменки со здоровьем, так и не смогла добиться тех физических кондиций, которые позволили бы Вере тренироваться в нужном объеме. Видимо, это и стало причиной того, что Ларионов принял решение остаться у прежнего тренера и продолжить карьеру с другой партнершей - о чем и сообщил Базаровой сразу после чемпионата мира.
Может ли быть оправданным такой ход? Вполне. Мозер всегда отличалась умением стратегически просчитывать все свои действия, и если полагает, что проект "Ларионов" стоит того, чтобы продолжать им заниматься, этого достаточно, чтобы отнестись к решению тренера с уважением.
Одновременно с этим достаточно велик шанс, что дальнейшая карьера может сложиться и у Веры, несмотря на проблемы физического порядка. Во-первых, спортсменке всего 21 год, что предполагает достаточно широкий выбор потенциальных партнеров. Во-вторых, она сама хочет кататься. Если Базаровой удастся довольно быстро договориться о сотрудничестве с новым наставником (насколько мне известно, такие переговоры, как и поиски партнера, идут уже достаточно активно), новый дуэт может стать конкурентоспособным уже в следующем сезоне - тем более что среди российских пар так называемого "второго эшелона" так и не появилось ярко выраженного лидера.
Понятно, что имена потенциальных партнеров как для Юрия, так и для Веры пока не озвучиваются - сначала на этот счет должно быть принято соответствующее решение в федерации фигурного катания. Но вряд ли этот процесс затянется более чем на неделю.
Вот и выходит, что распад пары вполне можно посчитать за благо как для одного, так и для другого партнера. Ну а насколько сильно выиграет от этого российское парное катание, покажет время.
Светлана Алексеева: мы не планируем никаких перестановок в дуэте Синицина / Жиганшин
03.04.2014 09:28:01 | Фигурное катание | Новости
В составе перспективного дуэта Виктория Синицина / Руслан Жиганшин, победителей юниорского чемпионата мира по фигурному катанию 2012 года в танцах на льду, не планируется «никаких перестановок» – несмотря на слухи о возможном выступлении Синицыной с Никитой Кацалаповым, олимпийским чемпионом и бронзовым призёром Игр 2014 года в дуэте с Еленой Ильиных. Об этом специальному корреспонденту портала TEAM RUSSIA-2014 Виктории Говоруновой заявила Светлана Алексеева, тренер дуэта Виктория Синицина / Руслан Жиганшин, которые в нынешнем сезоне заняли четвёртое место на чемпионате Европы, 16-е место на Олимпийских играх и седьмое место на чемпионате мира.
- Я очень довольна и всем завершившимся сезоном, и чемпионатом мира в Японии, - сказала Светлана Алексеева. – После Олимпийских игр ребята продолжали очень много и плодотворно тренироваться. Работали с настроением. И в награду получили высокое место на своём дебютном чемпионате мира. На чемпионат мира в Японии мы не ставили каких-то особых задач, хотели откатать в свою силу, прибавить в скорости, прибавить в технике. В общем, ребята улучшали своё катание. И улучшили, что доказал результат.
- Вы ожидали, что Синицына и Жиганшин займут такое высокое место? - Мы хотели этого, мы к этому стремились. Поэтому очень довольны результатом, показанным в Японии. Когда ребята смогут претендовать на более высокие места? Всему своё время. Для этого нужно ещё больше, ещё серьёзней работать. Но у Синицина / Жиганшин, безусловно, большой потенциал. И ребята очень стараются.
- Появились разговоры, что дуэт может распасться, и Синицина начнёт кататься с олимпийским чемпионом Никитой Кацалаповым. - Я об этом ничего не знаю. Вы же понимаете, слухами земля полнится. Ребята хорошо работали, сейчас какое-то время будут отдыхать после чемпионата мира. Потом у них запланировано углубленное обследование, показательные выступления – и подготовка к новому сезону. Мы не планируем никаких перестановок. Сейчас договариваемся с разными специалистами (например, по поддержкам), тренерами, постановщиками, которые будут с нами работать. Спланируем всё так, что будет удобно для всех.
- Какие задачи ставите на следующий сезон? - А какие задачи могут быть у спортсмена и у тренера (улыбается)? Улучшать катание, подниматься по ступенькам наверх.
Пост N: 17980
Болею за: НаХалов и мир во всём мире и порядок в танковых войсках.
Зарегистрирован: 02.12.07
Откуда: Eesti, Tallinn
Рейтинг:
43
Отправлено: 24.04.14 13:18. Заголовок: Елена Буянова: "..
Елена Буянова: "Сотникова всегда знала, чего она хочет"
20 февраля 2014 года. Сочи. Елена БУЯНОВА поздравляет с золотом Аделину СОТНИКОВУ. Фото Александр ФЕДОРОВ, "СЭ"
СОБЕСЕДНИКИ Елены ВАЙЦЕХОВСКОЙ
Есть интервью, которые нельзя делать по "горячим" следам.
Мы сидим с Еленой Буяновой в крошечной тренерской при катке ЦСКА, и я думаю о том, что поступила совершенно правильно, не став настаивать на разговоре с тренером сразу после победы ее ученицы Аделины Сотниковой в Сочи. Иначе, наверное, я никогда не услышала бы фразы: "Я ведь только сейчас начинаю понимать, что стала тренером. Им меня сделала Аделина..."
Собственно, поговорить с Буяновой в Сочи было нереально: через день после того как Сотникова стала олимпийской чемпионкой, ее тренера, экстренно поменяв ее билет на более раннюю дату, отправили в Москву – приходить в себя.
– Я очень смутно помню, как муж забирал меня в аэропорту. Все было как в тумане. Первые две недели только спала и ела. И опять спала. В Сочи впервые поняла, что такое проблемы с высоким давлением. Каждое утро ко мне в комнату заходила наша массажистка Тамара Гвоздецкая, будила меня, скармливала очередное лекарство, после чего мне как-то удавалась встать. Когда Аделина катала произвольную, я была уже на таком пределе, что даже не стояла, а висела на борту.
– Своим победным выступлением Аделина сделала, по сути, всю свою жизнь.
– Так она ведь столько лет шла к этому... Нам действительно было очень тяжело. У нас обеих в последние два года уже начали опускаться руки. Аделина и Лиза Туктамышева в свое время очень высоко подняли планку женского катания и этим спровоцировали достаточно высокую конкуренцию. А потом вдруг почувствовали, что удерживаться на этой высоте у них самих не всегда получается. Когда спортсмен, который не падал на протяжении двух лет, вдруг начинает падать, ему бывает очень сложно понять, что происходит. Я так рада на самом деле, что Аделина дотерпела – сами ведь знаете, сколько девочек на этапе взросления вообще сходит с дистанции.
– Так ведь и у Сотниковой был шанс не дойти до вершины. Как не доходили до нее многие спортсменки. Возможно ли вообще подготовить олимпийскую чемпионку? Или этот результат – всегда стечение определенных обстоятельств?
– Наверное, все вместе. Без определенной удачи, конечно же, ничего не получится. Я много думала об этом еще когда тренировалась сама. Кроме меня у нас на катке было еще несколько спортсменок, которые точно были не хуже, чем я. А в чем-то, возможно, и лучше. Уж наверняка никто из них не работал меньше меня. Но у меня вдруг пошел результат, а они в итоге ушли в никуда.
Когда я стала работать тренером, то больше всего боялась именно этого. Что не сумею, взяв спортсмена, довести его до цели. Мне кажется, это ужасно – отдать столько сил, здоровья и уйти из спорта ни с чем. Я много раз замечала, кстати, что у таких людей – какими бы успешными в другой профессии они ни становились, всю их последующую жизнь где-то очень глубоко сидит эта боль. От того, что ты мог добиться чего-то очень большого, но не сумел. А всего лишь как-то не так сложились обстоятельства.
– Рассуждая о шансах российских девочек до начала Игр в Сочи, все склонялись к тому, что в лучшем случае одна из них сумеет разве что "зацепиться" за бронзу. Но я никогда в жизни не поверю, что спортсмен, которого психологически настраивают на то, чтобы "зацепиться за бронзу", способен выиграть что-то большее. Пытались ли вы как-то заранее настраивать Сотникову, да и себя тоже, на максимальный результат?
– Меня очень настораживали домашние Игры. Я слишком хорошо помнила Турин – как вся эта атмосфера родных стен полностью сломала Каролину Костнер. Поэтому старалась вообще никак не акцентировать внимание Аделины на возможных медалях. Но у нее это первое место подспудно всегда сидело в голове. У нас ведь в этом сезоне довольно долго все шло наперекосяк. Когда Аделина плохо каталась на тренировках, я порой спрашивала: на что ты вообще собираешься рассчитывать с таким катанием? Она же сквозь зубы мне постоянно твердила: "Я все равно выиграю Олимпийские игры".
– А вы уверены, что она твердила это – вам?
– Думаю, что прежде всего она убеждала в этом себя. Знаете, что в Сотниковой главное? У нее где-то в глубине души есть очень прочный и совершенно несгибаемый стержень. Всегда был. Она знает, чего хочет. Естественно, тут нельзя сбрасывать со счетов тот факт, что с Аделиной в этом году работало очень много самых разных специалистов. С ними нам помогли федерация фигурного катания, министерство спорта. Во многом их усилиями была выстроена очень грамотная работа, в которой были задействованы специалисты по скольжению, тренеры по ОФП, постановщики, хореограф, массажист, врач-физиотерапевт, диетолог... Раньше мы даже мечтать о таком не могли и, честно говоря, в глубине души я очень надеюсь, что это продолжится и дальше.
Поначалу я даже не очень понимала, как буду делить свою спортсменку между всеми этими людьми. Пришлось брать на себя еще и функции координатора. Наверное, прозвучит грубовато, но все это порой мне напоминало хорошую конюшню, где коней холят, лелеют, они выходят на скачки, и вся шкура блестит и переливается, словно шелковая. Вот в таком состоянии мы подвели Аделину к Играм.
***
– У вас ведь был в этом сезоне и совершенно провальный финал "Гран-при".
– Мы тогда вернулись из Японии заканчивать карьеру. Как-то совсем руки опустились. Причем – у всех, и у Сотниковой в том числе. Просто не понимали: ну куда дальше-то идти? Что толку в том, что на тренировках Аделина не ошибается, если столько времени она оказывается неспособна откатать две программы? Как продолжать выходить в микст-зоне к журналистам? Что говорить-то?
Я круглосуточно грызла себя мыслями, что совершенно профнепригодна, раз никакими усилиями не могу остановить этот бесконечный процесс срывов, Аделина точно так же грызла себя. Могу сказать точно: на продолжение тренировок мы обе были настроены в декабре в гораздо меньшей степени, чем на то, чтобы вообще перестать кататься и прекратить все мучения.
– Но ведь не прекратили?
– Ну, вот решили еще раз попробовать. Последний. На самом деле я очень благодарна Аделине. С ней я научилась очень многому. Ее неудачи сподвигли меня на то, чтобы постоянно размышлять. И главное, что она никогда не сопротивлялась: что бы я ни предлагала, что бы ни придумывала, она безропотно выполняла все. Очень часто в таких ситуациях спортсмен и тренер просто расходятся – от безысходности. Более того, это иногда срабатывает, поэтому вполне возможно, что я бы поняла даже такой поступок. Но Аделина упорно шла со мной, причем, образно говоря, мы постоянно шагали "в ногу".
Татьяна Анатольевна Тарасова, глядя на все это, однажды сказала мне: "Лена, это невозможно - столько работать. Когда-нибудь все это просто обязано вылиться в большой результат, надо верить".
– Но "ружье"-то в итоге выстрелило? Хотя, если честно, до сих пор не понимаю, как вам удалось привести свою спортсменку в рабочее состояние после того как ее исключили из числа участников командного турнира.
– Дело не в том, что исключили. А в том, как это было сделано. Я была единственным тренером в команде, кто готовил к Играм сразу двух спортсменов, одному из которых предстояло выступать, а второй был в запасе. Естественно, мне нужно было четко понимать, к чему я готовлю людей. К тому, чтобы стартовать 9 февраля, или 19-го? Мы ж не на первенство Москвы приехали?
Конечно, все это было очень нервно. Сейчас я понимаю, что это была моя ошибка – заранее сказать Сотниковой, что она будет выступать в командном турнире. У меня во всяком случае была именно такая информация. А несколько дней спустя я узнала, что моей спортсменки в составе нет.
Когда сказала об этом Аделине, то увидела, как из человека, который "звенит" от собственной готовности соревноваться, она прямо у меня на глазах превратилась в пустую, сдувшуюся оболочку. Из нее ушла вся жизнь. При этом я не имела права ее жалеть. Понимала, что если допущу хоть каплю жалости, то уже никогда больше не сумею "собрать" спортсменку. Да и себя тоже.
Чувствовала себя тогда до такой степени виноватой, что даже не могла смотреть Аделине в глаза. Мне казалось, что это именно я ее предала. Не предусмотрела, что ситуация может повернуться таким образом, упустила момент, не отстояла...
Именно тогда у меня в первый раз резко подскочило давление.
***
– Что переломило ситуацию?
– Первый приезд Аделины в Сочи. Она поехала туда с нашим хореографом Ириной Тагаевой в качестве запасной перед самым началом командного турнира. Посмотрела церемонию открытия, провела одну тренировку, увидела разминку и поняла, что хочет выступать на этом льду и готова бороться. С этого момента Аделина начала переть вперед, как танк. И у нас на глазах вдруг каким-то невероятным образом стало складываться все то, чему мы ее столько времени учили. На последней тренировке она каталась так, что Петя Чернышев, который ставил нам программы, сказал: “Лена, мне страшно…”
Я лишний раз тогда убедилась в том, до какой степени Сотникова – боец. Когда человек проходит через такое количество неудач, внутри него иногда что-то лопается и он просто перестает бороться. По себе знаю, как может быть тяжело, когда тебя все наперебой возносят до небес, восхищаются, а в следующую секунду ты уже летишь вниз и никого уже нет рядом.
– Вас не обескуражил после Игр поток оскорблений в интернете со стороны корейских болельщиков?
– Я сразу постаралась объяснить Аделине, что Юна Ким – это идол всей страны. Единственный к тому же. Других нет и вообще неизвестно, будут ли когда-нибудь. Другими словами, Юна – это национальное средоточие надежд, любви, веры и поддержки. Я могу только мечтать, чтобы когда-нибудь у нас в стране стали так болеть за Аделину. Все это я ей и объяснила. Что когда все надежды разом рушатся, очень тяжело продолжать оставаться адекватным.
Конечно, мне неприятны все обсуждения в отношении Аделины. Насколько и за какое время выросла оценка за компоненты… Мы с чем сравниваем ее олимпийский результат? С тем, как она каталась в декабре в финале "Гран-при"? Так там она исполнила программу без пяти элементов. Когда все элементы исполнены чисто, то и вторая оценка автоматически поднимается. Плюс – прибавился очень сложный каскад.
С другой стороны, в большом спорте вообще нужно уметь проходить через сильные эмоции. В том числе и отрицательные. На меня произвело очень сильное впечатление, когда после короткой программы тренер Мао Асады в час ночи вышел к японским журналистам, которые ждали его на улице перед "Айсбергом". Их были сотни. От количества осветительных установок было светло, как при ярком солнце. Он стоял, не поднимая глаз, – и говорил, говорил, говорил… Словно извинялся перед всей страной, понимая, какой сильный удар нанесла нации неудача Мао.
***
– Вы хотели бы, чтобы Асада осталась в фигурном катании еще на четыре года, продолжив таким образом гонку за золотой олимпийской медалью?
– Для меня Мао всегда останется маленькой девочкой, которую когда-то ее мама привезла к нам на каток в ЦСКА. Очень ее люблю, хотя и понимаю, что продолжать выступать на столь высоком уровне на третьих Играх подряд ей будет крайне тяжело. Тоже много думала: может быть, Асаде нужно было упасть в столь глубокую "яму", как это случилось в короткой программе, чтобы все мы увидели ее совершенно волшебное катание в произвольной? Ведь именно о таком катании мечтала ее мама – она много рассказывала нам об этом, когда приезжала в Москву. И когда мамы не стало, Мао, знаю, продолжала жить именно этой мечтой.
– А если Аделина, вернувшись в Москву, придет на каток и скажет вам, что она больше не хочет кататься?
– Это ее право. Пока она сама очень настроена на то, чтобы продолжать. Говорит, что не была еще ни чемпионкой мира, ни чемпионкой Европы и очень хочет эти пробелы восполнить. Сейчас с удовольствием выступает в шоу, в котором все больше и больше раскрывается. Чернышев за три дня поставил ей две прекрасные показательные программы. Точнее, за три ночи – днем был занят лед. И вот сейчас я вижу, сколь огромное удовольствие Аделине начало приносить фигурное катание. Ее провожают после каждого выступления стоя. И это с лихвой компенсирует весь тот негатив, который до сих пор продолжается в интернете. Уже за одно это я очень благодарна японским болельщикам.
– В одном из интервью ваша ученица сказала, что намерена пробовать более сложные прыжки. Вы как тренер считаете это оправданным?
– Пробовать – не значит включать в программу. Но почему нет? Это возможно. Другой вопрос, что об этом можно будет говорить после летних сборов, когда станет понятно, в каком физическом состоянии находится Аделина. Резерв у нее, безусловно, есть.
– Какие из этапов "Гран-при" вы планируете выбрать для своей спортсменки?
– Так ведь у нас нет права выбора. Он есть только у тех, кто выступал на чемпионате мира и закончил его в первой шестерке. Мы даже смеялись, обсуждая это с Ниной Мозер, поскольку у нее в таком же положении оказались Таня Волосожар с Максимом Траньковым. Олимпийский чемпион получает всего один этап. Понятно, что на второй этап победителей наверняка пригласят, но права выбора они лишены.
– А сами-то вы готовы к тому, чтобы впрячься в работу на следующие четыре года?
– С ужасом думаю об этом, если честно. Сейчас пока совсем не тянет на каток, и очень рада в глубине души тому, что мои спортсмены уехали в шоу. У меня появилось вдруг столько дел... Иногда вообще не понимаю, как умудрялась сочетать все это с тренировками.
– Домашние еще не стонут от того, что вы постоянно находитесь в семье?
– Я сейчас очень тихая, что для мужа и сына абсолютно непривычно. Меня можно вообще не заметить. Но понимаю, что начинать снова работать будет очень трудно. Через это состояние так или иначе приходится проходить каждый год. После отпуска я обычно всю первую неделю мысленно увольняюсь. Каждый день. Мне кажется, что все это совершенно невозможно выдержать. А потом вдруг снова появляется интерес и опять начинаешь жить на катке...
Пост N: 18047
Болею за: НаХалов и мир во всём мире и порядок в танковых войсках.
Зарегистрирован: 02.12.07
Откуда: Eesti, Tallinn
Рейтинг:
43
Отправлено: 16.05.14 13:38. Заголовок: Олег Васильев: «Когд..
Олег Васильев: «Когда сосредотачиваешься на одной паре, то результат достигается быстрее»
Олимпийский чемпион Олег Васильев, выступавший в паре с Еленой Валовой, ныне тренер дуэта Вера Базарова – Андрей Депутат в интервью сайту ФФККР рассказал о причине переезда в Москву, плюсах и минусах, связанных с отсутствием конкуренции в группе, и специалистах, которые будут привлечены для работы над новыми программами. Олег Кимович, вы три недели работаете с Верой Базаровой и Андреем Депутатом. В чем видите сильные стороны пары?
Сильные стороны в том, что ребята выглядят очень легко и свежо. На мой взгляд, это будет совершенно другая пара, не те, которые мы привыкли видеть. Легкая пара со всем набором сложных элементов. Вера и Андрей мне чем-то напоминают Гордееву – Гринькова, которые принесли с собой «свежий ветер» 80-х. Так же, как Катя и Сергей, Вера с Андреем выходят на лед, и глаз начинает радоваться, появляется улыбка на лице. Не у меня. А у людей, которые приходят на наши тренировки. И это, наверное, самое главное. Элементы ребята будут делать. А внешний вид, то, как они взаимодействуют на льду, как катятся, двигаются – это очень позитивно, и мне очень нравится.
Вам легко работать с ними?
Комфортно. Не мне с ними легко. Это как раз вторично. Первично то, что партнеры хорошо ладят между собой, помогают друг другу: где-то Андрей под партнершу подстраивается, где-то она. Все это происходит в позитивной манере. За три с половиной недели совместной работы мы не то, что не ругались (такого даже в мыслях не было), ни разу не почувствовали какого-то недопонимания. Полное понимание присутствовало на каждой тренировке, на каждом элементе, в зале или на льду.
В Санкт-Петербурге, за исключением призеров чемпионата мира Юко Кавагути – Александра Смирнова, практически не осталось опытных пар. Отсутствие конкурентов – всегда проблема для спортсменов и тренеров. Послужило ли это одной из причин вашего переезда в Москву?
Нет. Не могу так сказать. Изначально я действительно хотел и планировал, что Вера с Андреем будут готовиться в спарринге с другой парой Катариной Гербольдт и Александром Энбертом. Эти спортсмены разноплановые, но по элементам близкие друг к другу. Мне виделось в этом полезное сотрудничество для одних и других. Но, к сожалению, второй пары уже нет. И, как ни странно, в этом есть плюсы и минусы для Веры и Андрея.Минус – проблемы, связанные со спарринг партнерством. Плюс, что у меня, как тренера, освободилось 50 процентов времени, которое было бы оттянуто на другую пару. Сейчас же все время я буду посвящать Базаровой – Депутату, что, в принципе, для меня, исходя из предыдущего опыта, хорошо. Когда сосредотачиваешься на одной паре, то обычно результат достигается быстрее.Я знаю, что и Вере комфортнее работать, когда тренер не распыляется на двух-трех подопечных, а концентрируется именно на том дуэте, где выступает она сама. Для Андрея это не проблема, а для Веры в этом есть некоторая сложность. Так что, все, что ни делается, к лучшему. У меня появилось больше времени, чтобы работать с ребятами один на один. А почему мы переезжаем в Москву? Потому что моя семья перебирается в столицу. Моя супруга – москвичка, поэтому я еду вместе с ней. Не потому, что в Москве условия для тренировок лучше. Условия и в Санкт-Петербурге замечательные. Льда сколько угодно. Сегодня я могу кататься и в «Юбилейном», где три ледовые площадки, и в Академии, с двумя с половиной льдами, есть другие маленькие катки, где дети подкатываются. Льда в Питере достаточно, и в этом смысле база ничуть не хуже, чем в Москве. Но! Не секрет, что питерская Федерация фигурного катания испытывает серьезные финансовые трудности. В этом отношении Федерация фигурного катания Москвы вникает в проблемы тренеров и спортсменов более адекватно и практически решает вопросы.Но, повторяю, я еду в Москву не за деньгами, а за семьей. Хотя, если честно, то рад этому обстоятельству и не очень сопротивляюсь. По опыту знаю, что в Москве люди не просто говорят и обещают, а делают конкретные дела.
Когда появится ясность, на каком катке вы будете работать в Москве?
До 1 июля этот вопрос должен решиться. Весь июнь мы с ребятами проведем в Саранске, потому что Базарова и Депутат выступают за Москву и Саранск. На июньском сборе будет лед, ОФП, хореография и прочее. Республика Мордовия, и руководители города заинтересованы в развитии фигурного катания и спорта вообще. Они понимают, насколько это важная и серьезная задача. И нам помогают во всем.
Итальянцы Николь Делла Моника и Маттео Гуаризе остаются с вами? Это в продолжении темы спарринг-партнеров.
Юридически остаются. Фактически нет. Объясню почему. Да, мы работаем вместе, но пока у итальянской пары нет финансирования. А его нет, пока не пройдут выборы в итальянской федерации. Так что ребята до конца не понимают своей ситуации. На сегодня картина такова, что после Олимпийских игр в Сочи финансирование подготовки итальянских фигуристов урезано практически до нуля. А так как мои итальянцы полностью зависимы от своей федерации, своих ресурсов у них нет и нет возможности зарабатывать в шоу и еще где-то, то все предельно просто: есть деньги у федерации, и тогда они тратят средства на себя, свое катание, мастерство. Нет денег – сидят где-то дома, используют домашний бесплатный каток. В общем, если у Николь и Маттео будет финансирование, то они станут приезжать сюда и кататься с нами. Не будет, значит, останутся дома. Многое зависит от итогов летних выборов в итальянской федерации фигурного катания.
Вы определились, кого из специалистов привлечете для работы над новыми программами?
Относительно короткой программы я договорился с Максимом Марининым. Правда, сначала он был немного встревожен. Сказал, что никогда этого не делал, не знает. Но я успокоил, говорю: «Слушай, у тебя такой опыт выступлений в шоу, что за 8 лет должен впитать в себя массу хорошего и позитивного». В итоге мы нашли с Максимом точки соприкосновения, и на следующей неделе он уже начнет работать с ребятами в Питере.Постановку произвольной программы я хотел бы попробовать сделать с Петей Чернышевым. Но у нас не получается по датам. В то же время программу, которую мы задумали, наверное, лучше всего поставит Макс Ставиский. Я говорил уже и с ним, и с Сашей Жулиным. Но, к сожалению, Жулин тоже очень занят. Скоро вместе со своей группой он уезжает на сбор.
Вы принципиально подбирали исключительно российских специалистов?
Я не хотел обращаться ни к кому из иностранцев. Хотел привлечь и использовать опыт наших людей, которые знают предмет, и могут подсказать и сделать то, что необходимо будет в следующем году, согласно правилам, требованиям. Но дело не только в этом. Нам хотелось бы поставить такие программы, чтобы у пары было свое лицо и чтобы на ребят сразу, с их первого появления на соревнованиях, обратили внимание.
Александр Жулин: «Нужно только одно -- гигантское желание стать чемпионами»
прочла,не нравится,впечатление,что уже читала только в разныx статьяx и у этого же автора,новостную полосу нечем занять было? сборная солянка какая то...
Пост N: 18180
Болею за: НаХалов и мир во всём мире и порядок в танковых войсках.
Зарегистрирован: 02.12.07
Откуда: Eesti, Tallinn
Рейтинг:
43
Отправлено: 12.07.14 18:49. Заголовок: Олег Васильев: "..
Олег Васильев: "Фавориты сезона - те, кто остался с прежними партнерами"
После первого предсезонного сбора, который фигуристы известного российского тренера Олега Васильева провели в Саранске, вся группа продолжает подготовку в подмосковном Новогорске.
- Олег, большинство ваших коллег предпочитают летом уезжать за границу. Почему был выбран Саранск?
- Я и сам раньше предпочитал проводить июнь со своими спортсменами в Милане, где меня все полностью устраивало. Но в Саранске оказалось лучше. Местные власти предусмотрели все: финансирование нашей группы, логистику, жилье, тренировочный процесс, питание, отдых. В частности все выходные дни мы проводили в одной из лучших загородных резиденций Саранска - на прекрасной природе. Тренировались не на резервной арене, а на основной - во Дворце спорта. Это важно: когда катаешься на льду, окруженном трибунами, меняется внутреннее состояние. Спортсмены становятся более собранными, работают с большей отдачей.
- Насколько вы довольны с профессиональной точки зрения тем, как прошел сбор? Я, естественно, прежде всего, имею в виду вашу новую пару - Веру Базарову и Андрея Депутата.
- Одной из наших главных задач было поставить новую произвольную программу. Для этого к нам в Саранск приезжали Илья Авербух и Елена Масленникова, и все мы остались очень довольны результатом. Постановочная работа будет продолжена и в Новогорске, чтобы полностью довести программы “до ума”. Второй задачей была работа над парными элементами: поддержками, выбросами, подкрутками. Кроме того очень много внимания уделялось физической подготовке, чтобы в этом отношении у ребят по возможности не оставалось слабых мест, причем это касалось не только Веры, но и Андрея.
На самом деле мне так понравилось, что нам удалось реализовать все задуманного, ни разу не выбившись из плана, что под конец сбора мы рискнули устроить для города показательные выступления. Собрали полный зал.
- Несколько дней назад Международный союз конькобежцев обнародовал распределение фигуристов по этапам “Гран-при”. Базаровой и Депутату предстоит выступать в Китае и Японии. Как прокомментируете?
- Во-первых, я очень рад, что у нас оказался не один этап, а два. Сам я, положа руку на сердце, предпочел бы два последних этапа - во Франции и Японии, чтобы на подготовку к стартам у ребят получилось больше времени. Понятно, что выступать два раза подряд непросто, но это лучше, чем выступать не до конца подготовленным. Но Китай и Япония - тоже хорошо. Безусловно, в том, чтобы оба раза выступать на Востоке, есть свои минусы: организм тяжелее адаптируется, чем когда лететь приходится на Запад. Но между стартами много времени, думаю, мы справимся.
- Полагаю, в этом сезоне вы не ставите перед Базаровой и Депутатом задач во чтобы то ни стало бороться за медали?
- Единственная задача, которая перед нами стоит, постараться по возможности не выпадать из рабочего плана и не болеть. Пока это удается.
- Какие-то принципиальные изменения в технику катания пары вы вносите?
- Единственное изменение касается захода на прыжки и самих прыжков. Все остальные элементы у нас четвертого уровня сложности, то есть выполнены все те требования, которые предъявляют к фигуристам правила. Что касается прыжков, мне хотелось полностью убрать из сознания Веры те стереотипы, к которым она успела привыкнуть. Мы, например, решили, что нет никакого смысла прыгать два акселя подряд, которые Базарова делала, выступая с Ларионовым. С новыми комбинациями появилась и новая композиция.
- То есть борьба Веры с репутацией спортсменки, которая “не прыгает”, идет полным ходом?
- Давайте сначала разберемся: что значит “не прыгает”? Не отрывается от земли? Не приземляется? Я все-таки сторонник конкретики. Понятно, что такого прыжка, как в балете у Михаила Барышникова, у Базаровой никогда не было и никогда не будет. Но есть цифры: в позапрошлом сезоне Вера сорвала один прыжок. Да, они с Юрой прыгали не всегда синхронно, в “километре” друг от друга. Но один срыв за сезон, согласитесь, не такая плохая статистика. Я бы даже сказал, достаточно хорошая, чтобы понять, что все высказывания на тему “Базарова не прыгает” - это абстрактные слова. В прошлом сезоне срывов было четыре. Возможно, сказалась смена тренера, смена стиля, какие-то другие причины, не хочу в них сейчас копаться. Моя задача, чтобы уже в сентябре, когда начнутся прокаты, все увидели иную картину.
- В связи с массовой рокировкой партнеров в парном катании и распадом ряда пар, вам стало интересно наблюдать за тем, что происходит?
- Такой “эпидемии” я, честно говоря, в парном катании вообще не припомню. Последнее, о чем слышал, - распался итальянский дуэт Бертон/Хотарек и партнер начал кататься с Валентиной Маркей. Не знаю уж, насколько это правда, но если первая часть новости не сильно меня удивила, то вот вторую я, честно говоря, вряд ли пойму, даже если все произойдет именно так. Что до потенциальных результатов, их сейчас невозможно просчитать. Поэтому, безусловно, хочется побыстрее дождаться начала соревновательного сезона. Иногда случается, что из абсолютно “серой” пары при смене партнеров получается необычный и сильный дуэт.
- Случайно имеете в виду не Бруно Массо, вставшего в пару с пятикратной чемпионкой мира Аленой Савченко?
- Они для меня как раз менее интересны с точки зрения потенциального прогресса. Понятно, что технически это будет очень сильный дуэт. Но вряд ли можно не учитывать возраст партнерши. Это сразу накладывает определенные ограничения. Кроме того, насколько знаю, в отношении этой пары не решен целый ряд серьезных организационный проблем, начиная с выбора страны, за которую Бруно и Алена в итоге станут выступать.
- В таком случае ответьте: кого вы видите фаворитами сезона?
Пост N: 18184
Болею за: НаХалов и мир во всём мире и порядок в танковых войсках.
Зарегистрирован: 02.12.07
Откуда: Eesti, Tallinn
Рейтинг:
43
Отправлено: 12.07.14 18:58. Заголовок: Елена Буянова: Адели..
Елена Буянова: Аделина Сотникова и Максим Ковтун сейчас проводят колоссальную работу – чтобы побеждать
09.07.2014 09:34:01 | Фигурное катание | Новости
Группа фигуристов под руководством Елены Буяновой, в состав которой входят олимпийская чемпионка Аделина Сотникова и чемпион России Максим Ковтун, завершила учебно-тренировочный сбор в Пианкавалло (Италия). О прошедшем сборе и дальнейших планах Елена Буянова рассказала специальному корреспонденту портала TEAM RUSSIA-2014 Инне Кузнецовой.
- Это был наш первый сбор после отпуска, поэтому он получился достаточно сложным, - сказала Елена Буянова. – Было тяжело входить в рабочий режим. Но итогом я очень довольна – ребята очень хорошо и много работали. Пётр Чернышёв и Татьяна Анатольева Тарасова поставили ребятам программы ещё до сбора, и в Италии мы как раз занимались их разбором, отработкой, накатыванием. С ребятами занимались разные специалисты: Максим Завозин работал над скольжением, наш хореограф Ирина Тагаева – в зале. Условия были прекрасные – специально для нас залили лёд, был хорошо оборудованный зал. Ну, и вокруг было очень красиво (улыбается). Работали много. Я надеюсь, этот фундамент поможет нам в предстоящем сезоне. Максим Ковтун очень повзрослел – сейчас он относится к себе достаточно вдумчиво и требовательно. Я надеюсь, что будет продолжаться на протяжении всего сезона. Аделине Сотниковой сразу после тяжелого олимпийского сезона и участия в многочисленных шоу я дала немного отдохнуть. Поэтому у неё на сборе в Италии была немного другая работа, направленная больше на общефизическую подготовку.
- Вы демонстрировали местной публике показательные номера. - Местные жители проявили к нам большой интерес – многие приходили на тренировки, чтобы смотрели на Аделину и Максима. В связи с нашим приездом в городе образовался такой ажиотаж, что местные власти попросили нас устроить шоу. Вся наша группа, начиная от 10-летних детей и заканчивая Аделиной, с удовольствием в нем поучаствовала. Публика была в восторге, люди выходили счастливые и благодарные, было очень приятно. Ребята показали свои новые программы. И мы увидели, что уже наработали, а что ещё нужно доделать. Мы совместили приятное с полезным, и городок оживился. Нас уже пригласили провести здесь сбор на следующий год.
- В предстоящем сезоне ребята откроются для нас с новой стороны? - Пётр и Татьяна Анатольевна всегда стараются поставить такие программы, чтобы показать сильные стороны фигуристов. Мне кажется, и сейчас удалось найти и выделить самое лучшее, что есть у Аделины и Максима, образы получились очень интересными, новыми для ребят. Максим, например, предстал перед нами совсем другим. Но про эти программы нужно не рассказывать, эти программы нужно смотреть. И в августе их все увидят.
- До августа ребятам еще предстоит выступить в японском шоу The Ice. - Да, Мао Асада пригласила Аделину и Максима, до 17 июля мы будем готовиться к нему в Москве. Там ребята покажут новые произвольные программы и показательные номера. Пётр сейчас ставит с Максимом новый показательный номер – он будет неординарным. Пока они катаются, весь тренерский состав танцует (улыбается). Самой интересно, что в итоге получится.
- Вы сказали, что подготовка Ковтуна и Сотниковой отличается. А цели на сезон у них тоже разные? - Цель любого спортсмена – быть лучшим. Конечно, Максиму в этом сезоне нужно прорваться по максимуму, показать всё, на что он способен. Мы проводим такую колоссальную работу, чтобы побеждать. Это касается и Максима, и Аделины.
Пост N: 18209
Болею за: НаХалов и мир во всём мире и порядок в танковых войсках.
Зарегистрирован: 02.12.07
Откуда: Eesti, Tallinn
Рейтинг:
43
Отправлено: 16.07.14 11:28. Заголовок: Спасибо за Олимпийск..
Спасибо за Олимпийскую сказку!
Я хочу рассказать вам очень трогательную историю, свидетелем и участником которой я стала. Хотя история...это слабо сказано - это настоящая сказка:
Месяц назад ко мне обратился спортсмен - хоккеист Сергей из Омского Авангарда,который предложил мне выполнить на заказ музыкальную шкатулку. Заказ интересный и я с удовольствием согласилась. Задумка была следующая: необходимо сделать музыкальную шкатулку - ларец в сине-бело-голубых тонах с мотивами Олимпиады 2014 года. Внутри шкатулки вместо стандартной балерины должна крутиться на льду фигуристка - уменьшенная копия нашей звездочки - Олимпийской чемпионки 2014 года по фигурному катанию - Аделины Сотниковой...ну и конечно же под музыку, с которой Аделина выиграла Олимпиаду)) Тогда мне казалось,что это практически невыполнимый заказ. Слишком много тонкостей и деталей нужно проработать, а время очень ограничено - подарок предполагалось подарить 1 июля - в день рождения Аделины.
Но сложности я люблю, да и признаться честно тот факт, что шкатулка предполагается именно для Аделины сыграл свою роль - я очень болела и переживала за нее во время Олимпиады и желала именно ей бескомпромиссной победы. Взявшись за заказ, я в очередной раз я убедилась - главное мыслить позитивно, и тогда сама Вселенная притягивает к тебе нужных, правильных людей и все получается!
С вашего позволения я не буду вдаваться в подробности выполнения самого заказа,тк история не об этом. Скажу лишь, что над ним работали очень талантливые мастера, которых мне удалось найти:
Удивительная, очень талантливая девушка - мастер по куклам-миниатюрам, которая сотворила практически точный прототип Аделины: буквально все - поза, прическа, костюм фигуристки точно совпадали с реальной девушкой. Я вообще не верила, что такое возможно сделать)) Но сделано! и сделано просто идеально!
Очень ответственный, настоящий профессионал своего дела Александр, который создал своими руками уникальный, единственный в своем роде ларчик, встроил желаемую музыку, усовершенствовал и доработал механизм.) Вообщем Александр сделал реально в разы больше, чем планировалось и ожидалось. С полной ответственностью заявляю - если бы не он, ТАКОГО подарка у нас не получилось бы! За что мастеру низкий поклон!
Ну и собственно третий мастер - это я. Я собрала все элементы воедино,задекорировала ларец, учитывая все пожелания Сергея. Мне так же посчастливилось лично познакомиться с Аделиной и подарить ей наш подарок. Аделина - чудесная, милая.добрая девушка. Такая хрупкая) Я до сих пор удивляюсь как она смогла выдержать такой дикий стресс, свалившийся на нее. Какой сильный характер у нее должен быть. Я искренне желаю ей здоровья и блистательных побед!
Но повторюсь, эта история не о заказе. Я хочу рассказать вам что за ним стояло, что осталось за кадром:
Будучи хоккеистом, Сергей внимательно следил за выступлением нашей хоккейной сборной на Олимпиаде и особо не интересовался другими видами. Уже по прошествии времени,после закрытия игр ему на глаза случайно попалась новость, в которой говорилось о том,что Корейская сборная по фигурному катанию собирается оспаривать нашу золотую медаль в одиночном женском разряде, которую и выиграла Аделина Сотникова. Сергей начал изучать материалы, смотреть выступления, разбираться в терминах и.....пропал) Как настоящий рыцарь, он отстаивал победу нашей принцессы, собирал подписи и голоса в поддержку спортсменки. Все закончилось благополучно) и Сергей отменил все свои тренировки,чтобы приехать в Москву и лично сказать Аделине СПАСИБО за такое шикарное выступление на Олимпиаде и поздравить ее с 18-ти летием! Можете представить себе? Приехать просто чтобы сказать спасибо....! это очень мило и трогательно! Я лично видела эту встречу и прослезилась - так романтично это было. Сергей задарил Аделину подарками и небольшими приятностями, сказал столько приятных слов, которые девушка естественно заслужила. На крышке ларца он попросил написать - "СПАСИБО ЗА ОЛИМПИЙСКУЮ СКАЗКУ!" и сам же сотворил ее....эту сказочную историю.
Я надеюсь,что этот подарок будет возвращать Аделину в тот победный день,приносить радость и давать силы для новых свершений. А мы будем искренне болеть за нее.
Большое спасибо Мастерам, принимавшим участие в исполнении заказа Большое спасибо Сергею, который был инициатором и идейным вдохновителем Большое спасибо Аделине за ее упорство и труд и за такую добрую улыбку
Пост N: 18211
Болею за: НаХалов и мир во всём мире и порядок в танковых войсках.
Зарегистрирован: 02.12.07
Откуда: Eesti, Tallinn
Рейтинг:
43
Отправлено: 17.07.14 08:08. Заголовок: Фигурист Сергей Воро..
Фигурист Сергей Воронов: поработал со всеми постановщиками "Ледникового периода"
Вице-чемпион Европы по фигурному катанию 2014 года Сергей Воронов рассказал корреспонденту агентства "Р-Спорт" Марии Воробьевой о подготовке к новому сезону, работе с известным тренером и постановщиком Александром Жулиным, а также отметил, что переход в группу тренера Этери Тутберидзе сделал его счастливым человеком.
Воронов, двукратный чемпион России, в преддверии олимпийского сезона-2013/14 покинул группу тренера Николая Морозова и перешел под руководство Этери Тутберидзе. Олимпийский сезон спортсмен начал с успешного выступления на турнире Finlandia Trophy, где уступил только будущему олимпийскому чемпиону Юдзуру Ханю. Затем на этапе Гран-при в Японии Воронов неудачно откатал произвольную программу, поскольку впервые попытался исполнить в ней два четверных тулупа. Спустя месяц он справился с этой задачей – на турнире Golden Spin в Хорватии. Затем последовала бронза чемпионата России и долгожданное серебро чемпионата Европы. С этой медалью точка невозврата была пройдена, и отступать, как говорит сам фигурист, ему просто некуда.
- Совсем недавно мы закончили постановку новых программ, - сказал Воронов. - В этом году мы с тренером Этери Тутберидзе решили обратиться к Александру Жулину, и он согласился с нами поработать, чему я очень рад. Мне у каждого нового постановщика можно только черпать опыт и брать все, что они мне дают. Посмотрим, как оценят новые постановки зрители и специалисты. Сейчас я сам даже не могу сказать, доволен результатом или нет, поскольку программы совершенно не вкатаны. Это процесс довольно затяжной, но его нужно пройти, чтобы потом давать какие-то оценки.
- Идеи постановок принадлежат Жулину?
- Произвольную предложил он. Честно говоря, когда я в первый раз послушал предложенную Сашей музыку, подумал: "А смогу ли я справиться с такой программой?" Но благодаря его таланту убеждения, а также умению объяснять и направлять спортсмена в нужное русло я изменил свое мнение. Саша мне сказал: "Я верю, что ты можешь сделать эту программу и можешь сделать ее хорошо". И я сам в это поверил. Когда начался постановочный процесс, мы все сошлись во мнении, что программа действительно получается интересной. И несколько неожиданной для меня.
- А короткая?
- Мы очень долго искали музыку для короткой программы, но ничего такого экстраординарного, как в произвольной, нам найти не удалось (улыбается). Самое главное, что выбранная композиция мне самому очень нравится, музыка меня всю программу подгоняет, похлестывает. И мы немножко отошли от традиционных плясовых, к которым зритель за последние годы успел привыкнуть. Надеюсь, у меня получится сделать абсолютно полярные по настроению и эмоциям программы.
- Об идеях пока молчим?
- Так, а для чего рассказывать идеи, если никто не сможет увидеть программы? Нужно же, чтобы зрители посмотрели на деле, как я выражаю наши задумки на льду. А со слов не всегда можно понять и представить, как это будет выглядеть в реальности.
Ни от каких задач не отступаюсь
- Вы сказали, что от каждого постановщика стараетесь почерпнуть что-то новое для себя. Чем поделился с вами Жулин?
- Вообще все постановщики по-своему уникальны. Я считаю, что говорить "этот постановщик плохой, а этот - хороший" - дело неблагодарное! Гораздо важнее ведь то, как ты сам можешь выразить предложенные тебе идеи. Это и будет служить оценкой работы постановщика. В прошлом году мне ставил программы Илья Авербух, в этом – Жулин. Каждый работает в присущей ему манере, один не похож на другого. Кстати, теперь я смело могу говорить, что успел поработать со всеми постановщиками "Ледникового периода", хотя в самом шоу участия не принимал (смеется). Мне кажется, у Авербуха и Жулина есть очень много идей, которые пока остаются не то чтобы невостребованными, но для их реализации еще не наступил подходящий момент. Потому с ними так интересно работать! И для меня это большая удача.
- Несколько неудобный вопрос. Жулин в прошлом году, как он сам признавался, не угадал с выбором произвольной программы для олимпийских чемпионов в командном турнире танцоров Кати Бобровой и Димы Соловьева. Конечно, сейчас не олимпийский сезон, но вы не боитесь, что специалист мог наступить на те же грабли?
- Сложный вопрос. Можно я на него отвечу честно? Пусть я кого-то обижу своими словами, но ведь катался не Жулин, катались ребята. Может быть, они где-то не поняли друг друга, может быть, просто постановка сначала казалась близкой и подходящей, а потом это ощущение ушло. Я не знаю, в чем причина. Конечно, я не застрахован от подобного развития событий. Но это не значит, что Жулин плохой. Если что-то не получится, вероятнее всего, это будет означать, что я не понял и не смог донести его идею.
- Если говорить о технической составляющей программ, два четверных, которые вы включили в произвольную программу в прошлом сезоне, остаются?
- Я сейчас раскатываю ботинки, периодически прыгаю на старых, но скоро окончательно перейду на новые. И тогда уже начну вкатывать программы со всеми элементами. Безусловно, ни от каких задач я не отступаюсь! Куда отступать-то? Некуда...
Понимаю Тутберидзе с полувзгляда, с полуслова, полунамека
- Несколько слов о вашем тренере. Вы неоднократно говорили, что в группе Тутберидзе для вас много кардинально нового. Теперь-то уже знакомы со всеми нюансиками подготовки по ее системе?
- Про слово "нюансики" Этери Георгиевна рассказывала мне как-то очень перцовый анекдот (смеется). Кто знает, тот поймет. Так что с "нюансиками" у нас все в порядке! Этери Георгиевну я понимаю уже с полувзгляда, с полуслова, полунамека. Надеюсь, что и у нее такое же мнение обо мне. Шутки шутками, но, честно говоря, я настолько по-человечески счастлив, что попал в группу именно к Тутберидзе! У нас сейчас такая сильная группа, столько молодежи. Мне кажется, я уже второй год душой только молодею, а не старею. Дай Бог, чтобы это было видно не только мне, но и окружающим.
- Чего вообще ждете от себя в будущем сезоне? Да и от самого сезона какие ожидания?
- Я уже прочитал столько интервью моих коллег, что даже не знаю, как ответить на этот вопрос. Прежде всего, хотелось бы показать новые образы в моих программах, доказать, что они мне идут, что мы всей командой не ошиблись в выборе. В прошлом сезоне мне удалось добиться такого результата, который не дал моей команде разочароваться во мне. Так и в новом сезоне: хотелось бы побольше радовать, а не огорчать. Я и самого себя не хочу расстраивать. Будь что будет в новом сезоне, но для того чтобы все было круто, мы с моей командой приложим все усилия, которые у нас есть! И которых нет тоже.
- Став вице-чемпионом Европы, вы забрались на новую ступеньку в своей карьере, спускаться с которой вряд ли захочется. Это не будет давить?
- Я скажу так: очень приятно вспоминать успехи прошлого сезона, но, как правильно заметил мой коллега и где-то даже товарищ Федя Климов (олимпийский чемпион командного турнира фигуристов, серебряный призер Олимпиады-2014 в парном катании), не надо витать в облаках, надо двигаться вперед. Для меня весь прошлый сезон ушел в архив, теперь все начинается с нуля. Нужно заново завоевывать, а потом отстаивать свои позиции и стараться двигаться вперед. Я сейчас пока еще не настолько старый, чтобы жить воспоминаниями. Но когда-нибудь, наверное, сяду перед экраном компьютера, буду смотреть какие-то соревнования, прокручивать в памяти приятные моменты. Но сейчас на это просто нет времени.
Пост N: 18240
Болею за: НаХалов и мир во всём мире и порядок в танковых войсках.
Зарегистрирован: 02.12.07
Откуда: Eesti, Tallinn
Рейтинг:
43
Отправлено: 26.07.14 20:58. Заголовок: Ставим на золото! К..
Ставим на золото! Как сделать программу для чемпионов
Чемпионы мира среди юниоров в танцах на льду Александра СТЕПАНОВА и Иван БУКИН готовят программу на музыку "Битлз". Фото AFP
Нынешнее межсезонье богато на события, хотя обычно летняя пора представляется болельщикам в некотором смысле "мертвым" сезоном. На самом деле именно летом закладывается основной камень будущего результата. А сами фигуристы и тренеры одержимы лишь одним желанием – угадать с программами.
Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ
Многие великие фигуристы проигрывали главные старты своей жизни именно программами. Так, например, случилось двадцать лет назад на Играх в Лиллехаммере, где вернувшиеся в любительский спорт после 10-летнего перерыва Джейн Торвилл и Кристофер Дин стали только третьими, хотя технически выглядели достаточно конкурентоспособными для того, чтобы бороться за золото. Англичан тогда жалели многие, за них отчаянно болела великая Татьяна Тарасова, но она же впоследствии сказала: "Что мешало Дину поставить в олимпийском сезоне не только гениальный оригинальный танец, но и произвольный?"
Танцевальный турнир на тех Играх вообще получился в плане программ показательным. Неудачной постановкой проиграли действующие на тот момент чемпионы мира Майя Усова и Александр Жулин. А совсем юные Оксана Грищук и Евгений Платов, напротив, попали олимпийским рок-н-роллом в яблочко.
Далеко не всегда, кстати, в число выдающихся попадают соревновательные программы. Например, танго "Кумпарсита", ставшее на десятилетия визитной карточкой великого дуэта, первых олимпийских чемпионов Людмилы Пахомовой и Александра Горшкова, было поставлено в свое время фигуристам их тренером Еленой Чайковской как показательный номер. Точно так же лучшими программами двукратных олимпийских чемпионов в парном катании Людмилы Белоусовой и Олега Протопопова стали, по мнению Татьяны Тарасовой, не всемирно известные "Грезы Любви", а те постановки, с которыми фигуристы, уже уехав из СССР, несколько лет выступали на профессиональных мировых чемпионатах в США. Просто записи тех выступлений малодоступны: есть в закрытом для широкой публики архиве BBC и у самого Протопопова – в домашнем архиве в Швейцарии.
Удачные программы помнятся десятилетиями, их пытаются копировать, хотя заимствование крайне редко приносит желаемый результат.
Безусловно одно: удачная программа – это прежде всего вопрос мастерства постановщика.
Лидером на этом поле в течение последних лет в области танцев стабильно считается Марина Зуева. Как только стало известно, что после скандально-громкого распада пары Елена Ильиных/Никита Кацалапов партнер с новой партнершей едет именно к Зуевой, на счет будущего дуэта было немедленно записано множество условных бонусов. Другими словами, подразумевалось, что постановки Зуевой не могут оказаться слабыми по определению.
С этим, наверное, можно было бы поспорить. Так, по мнению Александра Свинина, который вместе с Ириной Жук предпочитает самостоятельно ставить программы всем своим спортсменам, удачность той или иной постановки во многом зависит от спортсмена. “Хороший катальщик” может вытянуть за счет своих технических способностей очень многое. Именно поэтому среди всех постановок Зуевой те программы, которые тренер делала для двух своих сильнейших пар – олимпийских чемпионов Ванкувера Тессы Вирту/Скотта Моира и победителей Игр в Сочи Мэрил Дэвис/Чарли Уайта – стоят особняком. Что касается прочих работ, среди них немало добротных, но “проходных” – которые толком и не запоминаются.
У каждого из постановщиков есть, как правило, свои музыкальные и постановочные пристрастия, которые так или иначе проявляются в программах. Например, Свинин и Жук всегда выделяли из общего ряда программы, поставленные Кристофером Дином – за необычность замысла. Объясняя выбор, сделанный в этом сезоне для произвольного танца Александры Степановой и Ивана Букина (скрипичная аранжировка известной песни The Beatles – "Элинор Ригби"), Свинин признался, что его подкупила именно незаезженность темы. Мол, всегда интереснее браться за произведения, которые не так часто использовались в ледовых постановках.
Но есть, наверное, некая символичность в том, что одним из первых “Элинор Ригби” использовал в фигурном катании как раз Дин. Правда, не для себя и своей партнерши Джейн Торвилл, а для Изабель и Поля Дюшене.
***
Постановочная работа – это вдохновение или ремесло? Наверное, в большей степени ремесло, успех которого сильно зависит от кругозора хореографа и диапазона средств, которые он использует в работе. Все профессиональные постановщики постоянно следят за тем, что происходит в балете, в мире паркетных танцев, родственных видах спорта и даже цирке и акробатическом рок-н-ролле. Причем последний становится все более и более популярным в связи с появлением в танцах на льду большого числа поддержек.
Но и вдохновение играет не последнюю роль. По убеждению Ирины Жук, ставить программу постановщик должен исключительно на внутреннем озарении. Особенно если речь идет о ведущих парах. Каждому профессионалу знакомо состояние, когда ставишь программу и не хочешь останавливаться – до такой степени все получается. Если же вдохновения не случилось, работу лучше не начинать вообще. Бывают, конечно, исключения: когда долго и безуспешно бьешься над каким-то движением, иногда совершенно случайно постановка вдруг начинает развиваться совсем в другую сторону. И тут же появляется вдохновение.
Но чаще бывает другое: если работа не идет, сразу возрастает риск “не попасть в музыку”. Что-то подобное произошло в олимпийском сезоне с сильнейшей российской танцевальной парой, чемпионами Европы Екатериной Бобровой и Дмитрием Соловьевым и их тренером, а по совместительству и постановщиком Александром Жулиным.
Многие тогда принялись упрекать наставника в том, что всему виной его увлечение достаточно легковесной стилистикой телевизионного ледового шоу. Но, скорее всего, это была просто досадная неудача, от которой не застрахован ни один, даже самый выдающийся специалист. В конце концов Жулин как постановщик сложился значительно раньше, чем в России появились телевизионные шоу: он ставил программы еще таким фигуристам, как Виктор Петренко, Курт Браунинг, Лоран Тобель. И многие идеи тех первых постановок воплотил, доведя до совершенства, в работе с олимпийскими чемпионами Турина Татьяной Навкой и Романом Костомаровым.
Далеко не всегда, кстати, постановщик преследует цель создать шедевр. Николай Морозов, на счету которого, начиная с “Зимы” Алексея Ягудина, насчитывается немало совершенно выдающихся работ, как-то сказал, что от хороших программ иногда тоже надо отдыхать – слишком много сил отнимает каждый очередной шедевр. Что именно он считает шедевром, Морозов тогда пояснил: это не просто стиль, но взаимосвязанность всех элементов, музыки, точная расстановка акцентов. Словом, все то, что превращает программу в произведение искусства. И если тренер преследует прежде всего технические цели – например, научить спортсмена стабильно выполнять четверные прыжки, то достаточно нелепо требовать от него сильных эмоций.
Другой вопрос, что для постановки программы можно в этом случае взять то, что, как говорится, лежало в стопке дисков сверху – как сделал в свое время Морозов по отношению к чемпиону Европы французу Флорану Амодио, а можно попытаться добиться желаемого на серьезном материале, как пыталась в прошлом сезоне Татьяна Тарасова, взяв для произвольной программы Максима Ковтуна (с тремя четверными прыжками) Первый концерт Чайковского.
Тренер прекрасно понимала, что непосильная для молодого парня техническая задача заведомо снижает его потенциал в эмоциональном плане, но рассуждала просто: именно непосильные задачи заставляют спортсмена наиболее мощно прогрессировать. Эта технология была в свое время успешно опробована Тарасовой и на олимпийском чемпионе Нагано Илье Кулике, и на победителе следующих Игр в Солт-Лейк-Сити Алексее Ягудине.
Точно таким же экспериментом была короткая программа "Болеро", поставленная для первого взрослого сезона Аделине Сотниковой. Эксперимент, по словам тренера, заключался в нехарактерной для фигурного катания пластике – когда музыкальный звук передается не одним движением, а несколькими. Идея потянула за собой очень сложную хореографию, построенную на дыхании, на очень точной работе мышц. Тарасова тогда заметила, что такая работа отнимает много энергии и, безусловно, очень тяжела для девочки, но рассчитана не на один год, а с прицелом на Игры в Сочи.
Надо ли говорить, что идея себя оправдала?
***
Мешают ли творчеству правила? По большому счету, они мешали фигуристам всегда. Ведь даже Дин, комментируя свое олимпийское выступление в Лиллехамере, сказал:
– Нас с Джейн всегда упрекали в том, что мы идем против устоявшихся канонов. Но мы ведь не нарушали правила даже в случае с “Болеро”. Помните, к чему были основные претензии? Что это – не танец, а спектакль, что мы слишком растянули вступление вместо того, чтобы сразу начинать кататься, и так далее. Но ведь в правилах ИСУ не было ни слова о том, что так делать нельзя. А вот в Лиллехаммере, как мне показалось, Международный союз конькобежцев, составляя правила, так и не смог решить, что же хочет видеть в танцах. Мы, когда решили вернуться, долго пытались в этом разобраться. Пришли к заключению, что все требования ИСУ направлены на то, чтобы фигуристы уделяли основное внимание работе коньками, а уже потом всему остальному. И при постановке произвольной программы сделали упор именно на ноги. Но достаточно быстро поняли, что сложность техники танца не лучшим образом сказывается на его зрелищности. Нас просто не оценили…
Знаменитая "Кармен" Вирту и Моира – танец, который за год до Игр в Сочи поставила фигуристам Зуева, тоже в какой-то степени пал жертвой правил. Так, по крайней мере, до сих пор считает Тарасова, сказавшая на этот счет:
– На мой взгляд, камнем преткновения в этой постановке стала круговая дорожка шагов. Она была прекрасно сделана, в музыку, но сама музыка требовала в этот момент не шагов, а какой-то гораздо более сильной кульминации. Какой-то душераздирающей поддержки, например. Мы говорили об этом с Мариной, она точно так же все это понимала. Но правила требовали именно дорожки. Которую было физически невозможно поставить в какое-то другое место программы – не получалось технологически. Будь иначе, программа могла бы “прозвучать” гораздо более сильно.
Собственно, соблюсти все правила и при этом сохранить в программе характер и настроение – и есть самая сложная задача для любого постановщика. В прошлом сезоне это блистательно получилось у Ильи Авербуха с обеими программами Юлии Липницкой. Постановки немедленно вошли в историю, как одни из наиболее запоминающихся и, соответственно, удачных, а популярность Авербуха, как хореографа, взлетела в любительских кругах до небес. Столь же ошеломительный успех сопутствовал работе Петра Чернышева с Сотниковой.
Есть много оснований полагать, что грядущий сезон станет прежде всего противостоянием постановщиков и только потом – спортсменов. Понятно, что новые программы потребуют вкатывания, не факт, что “заиграют” сразу, но заиграть должны наверняка. Слишком много выдающихся мастеров, причем не только российских, привлечено к работе с первым эшелоном российских фигуристов.
[iНина МОЗЕР, Татьяна ВОЛОСОЖАР, Федор КЛИМОВ и Максим ТРАНЬКОВ - в олимпийском Сочи. Фото Александр ФЕДОРОВ, "СЭ"]
Поводом для этого интервью стали многочисленные перемены, произошедшие после Игр в Сочи в группе самого успешного из российских тренеров. И самого загадочного, пожалуй. Ведь даже в кругах фигурного катания до сих пор невозможно получить однозначный ответ на вопрос: кто она – Нина Мозер? Генеральный конструктор великих спортивных побед или же просто успешный менеджер, которому повезло со спортсменами?
– Кем вы сами себя считаете, Нина Михайловна?
– Менеджером – точно не считаю. Я просто пытаюсь совместить работу на льду с организационными моментами, чтобы моим ребятам было максимально комфортно выполнять свою основную задачу.
– И делаете это настолько хорошо, что в ваш адрес то и дело раздается: "Мозер – не тренер, а выдающийся организатор". Не цепляет?
– Меня давно такие вещи не цепляют. У моих спортсменов есть результат и это – самое главное. А как меня при этом назовут…
– Прекрасно понимаю, как много времени и усилий нужно прилагать каждый день, чтобы создать бесперебойно работающую систему. Но ведь и тренерская работа требует точно такого же ежедневного и кропотливого труда. Как вам удается все успевать? Или вы настолько уверены в своих помощниках, что можете в любой момент переложить работу со спортсменами на их плечи?
– Боже упаси. Я каждый день стою на катке с 10.30 до 14.30 и с 16.30 до 19.45. Но это не является для меня повинностью – мне очень нравится все то, чем я занимаюсь. Поэтому, наверное, и сил на все хватает.
* * *
– Глядя на то, как непрерывно – и не только за счет спортсменов – разрастается ваша группа, складывается впечатление, что вы можете обратиться с любой просьбой к высшему спортивному руководству страны, и эта просьба будет немедленно удовлетворена.
– Сама я совершенно не стремилась к тому, чтобы увеличить количество пар. Но когда новые пары все-таки появились, поняла, что справляться с работой и мне, и моим помощникам станет сложнее. На протяжении четырех лет у нас существовало достаточно жесткое разделение обязанностей. Для себя я выбрала не самую простую задачу: создание общей стратегии подготовки и подведение спортсменов к старту. В этом плане самый сложный период наступает сейчас. Потому что близятся соревнования. Можно ведь уметь все, а на соревнованиях не показать ничего.
– И надо, к тому же, чтобы ни один из спортсменов не почувствовал себя брошенным?
– У нас не бывает проблем такого рода. Я ведь никогда не обманываю ребят. Всегда обсуждаю с ними все свои действия, каждый понимает, на что он идет, и что в любой ситуации я скажу ему правду. Точно так же, как всегда говорю ее начальству. Если мне что-то нужно, я прихожу и честно рассказываю, зачем это прошу. Зачем мне нужен тот или иной постановщик, например. Видимо, я очень хорошо умею объяснять.
– Объясните тогда, зачем вам понадобилось приглашать в свой коллектив не имеющего никакого тренерского опыта Робина Шолковы?
– Робин был мне очень интересен еще когда катался у Инго Штойера с Аленой Савченко. Он достаточно мастерски владеет коньком, у него "мягкие" ноги, колени. Большинство наших фигуристов так не катаются – не умеют. Мне было очень интересно встретиться с Шолковы после Игр в Сочи – в конце концов, это именно тот спортсмен, с которым несколько лет очень жестко соперничали Таня Волосожар и Максим Траньков. При этом он всегда выделялся какой-то внутренней интеллигентностью, которая становилась особенно очевидной на фоне партнерши и тренера. Всегда здоровался, улыбался, в то время, как Алена и Инго выходили всех "убивать".
Сам Робин, кстати, признался, что тоже всегда хотел со мной познакомиться – до такой степени ему нравилось наблюдать, как мы с Таней и Максимом общаемся на тренировках. Но сделать это ему было сложно: каждый раз, когда мы оказывались в одном пространстве, все интуитивно подтягивались, словно принимая в глубине души боксерскую стойку.
– И вы тоже?
– Наверное, да. Когда на финале "Гран-при" в Фукуоке произошла цепочка всяких неприятных вещей, которые совершенно очевидно были организованы с тем, чтобы выбить нас с Таней и Максимом из колеи, я, честно говоря, мысленно сказала немцам "спасибо" – за то, что они сделали все это в Японии, а не на Олимпийских играх. Потому что именно благодаря тому случаю я приехала в Сочи во всеоружии. Наверное, это и называется стратегией подготовки.
– Знаю, что эта тема интересовала вас всегда.
– Это действительно так. Недавно я начала в очередной раз разбирать свои записи, которые уже более двадцати лет пытаюсь систематизировать и воплотить в какую-то научную работу, и обнаружила совершенно невероятные залежи ценнейшей информации, до которых мы толком еще не добирались.
– Хотите добавить ко всем тренерским заслугам ученую степень, или это – внутренняя потребность оставить после себя какое-то наследие?
– Не то и не другое. Мне просто интересно все новое. Интересно понять механизм: почему получается? Когда начинаешь излагать свои мысли в письменном виде, это быстрее приводит к определенным выводам, понимать многие вещи становится проще. Этому меня когда-то учили в сборной команде Станислава Ляссотович, которая работала со Станиславом Алексеевичем Жуком, и Михаил Дрей – люди, сделавшие большой вклад в развитие парного катания. И сейчас я совершенно четко вижу, что в нашем виде спорта можно придумать и реализовать еще очень многое. Если, разумеется, Международный союз конькобежцев снова не загонит всех нас в дебри очередных требований, от которых у спортсменов начинают болеть и рваться плечи.
Это ведь очень серьезная проблема. Если раньше в тех же поддержках использовались позиции, построенные на естественных возможностях человеческого тела, то сейчас для того, чтобы сделать элемент четвертого уровня сложности, нужно уходить в позиции, которые не просто сложны, но противоестественны по своей сути, я бы даже сказала – античеловечны.
– И требуют подключения совершенно иных мышц, а значит – иной системы подготовки?
– Дело не в этом. У нас в группе работают прекрасные специалисты по ОФП, так что все мышцы у моих спортсменов развиты в достаточной мере. Травмы случаются не от недостатка физической силы. Когда позиции противоестественны, роковым может стать любое случайное движение.
Именно так, например, получил травму плеча Траньков: Таня во время поддержки начала терять равновесие, и Максиму пришлось "ловить" ее немножко в непривычной позиции. Так что сейчас мы серьезно занимаемся лечением – раз уж приняли решение остаться в спорте еще на один олимпийский цикл.
– А стоило ли это делать – с учетом того, что правила непрерывно меняются в сторону ужесточения и создают все больше и больше проблем возрастным спортсменам?
– Есть же множество примеров, когда в самых разных видах спорта люди выходят и побеждают вопреки возрасту, вопреки привычным стереотипам. Это же интересно – попробовать. Четыре года, что Таня и Максим катаются вместе, – не тот срок, за который можно пресытиться спортом. Главное заключается в том, хочешь ты сам продолжать или нет. Таня с Максом хотят. А я всегда их поддерживала. И буду рядом до тех пор, пока им нужна.
* * *
– На протяжении уже достаточно долгого времени я постоянно слышу о том, что в Санкт-Петербурге – городе, с богатейшими традициями парного катания – этот вид медленно умирает. У вас в школе таких проблем не наблюдается в принципе. В чем причина? В более благоприятных условиях работы, или в чем-то другом?
– У нас с вами за 15 минут разговора уже второй раз звучит мысль, что моя команда находится на каком-то особенном положении.
– Но ведь совершенно очевидно, что, попадая к вам, спортсмены могут себе позволить не думать ни о чем, кроме тренировок. У них мгновенно решаются жилищные и финансовые вопросы, нет недостатка в поддержке врачей и прочих специалистов. Вот невольно и возникает ощущение некой привилегированности.
– На самом деле это не так. Например, Наташа Забияко, приехавшая ко мне из Эстонии, сейчас находится в Москве за счет моих собственных средств – тех, что я получила за победы своих спортсменов на Играх в Сочи. В отношении других фигуристов мне, безусловно, помогают – министерство спорта, ФФККР, Москомспорт. Как и всем остальным тренерам. Фигуристов, чью подготовку у нас в стране финансирует государство, 120 человек. Им, если это нужно, снимают квартиры, оплачивают тренировочные расходы, включая сборы за границей. Стипендии, которые получают мои спортсмены, ничуть не выше тех, что получают другие спортсмены их уровня – будь то в Питере, или ЦСКА. Просто я стараюсь постоянно контролировать, чтобы в отношении моих ребят ни одна мелочь не ушла из внимания.
Я вообще никогда не делаю чего-либо спонтанно. Просыпаюсь утром и мысленно прокручиваю в голове весь день. Обдумываю, что нужно сделать, с кем встретиться, с кем из спортсменов поговорить, какие слова найти для этой беседы. Возможно, я просто умею общаться с людьми. Думаю, ощущение, что нашей команде все дается значительно легче, чем кому-либо, связано как раз с тем, что каждый человек у нас в коллективе четко знает, что делать и каким путем идти. И спортсменам своим я постоянно говорю, что идти на старт нужно с мыслью о победе, а не перебирая в голове возможные ошибки.
– Не могу не вспомнить фразу, не так давно сказанную в интервью одним из моих собеседников: "Дерись, как победитель, и выйдешь победителем!"
– Именно. Ведь страх и паника всегда возникают только по одной причине – от непонимания ситуации. Когда мы начинали работать с Таней и Максимом, поехали на один из первых турниров – в Италию. И там, когда уже шли на лед, Максим вдруг сказал, что боится произвольной программы. Помню, я резко остановилась в трех или четырех метрах от борта: "Пошли отсюда".
Макс тогда опешил: "А стартовать?" На что я совершенно спокойно ответила: "Ну, раз ты боишься, то зачем вообще мы туда идем?"
Тем разговором я разрушила у Макса в голове все привычные установки. Для себя я достаточно давно сделала вывод: со спортсменом, который боится, мне всегда будет сложно. Понятно, что я попытаюсь объяснить, подсказать, помочь, но если человек не поверит в мои доводы и не поймет их, мы все равно расстанемся.
* * *
– Переходы спортсменов от одного тренера к другому в российском фигурном катании складываются, как правило, драматично. Для вас существуют какие-то табу в этом плане?
– За время работы тренером в моем сознании произошли определенные перемены. Когда-то, например, я вообще не понимала ту же Татьяну Тарасову, других тренеров, которые берут себе чужих учеников, уже готовых на высокий результат. А год назад сама оказалась в похожей ситуации.
– Имеете в виду Ксению Столбову и Федора Климова?
– Да. Впервые они обратились с просьбой не напрямую ко мне, а через моих спортсменов – на чемпионате Европы-2012 в Шеффилде. Я отказала, объяснив, что готова вернуться к разговору только после Игр в Сочи. На самом деле причина была иной. На тот момент Федор и Ксения прекрасно работали со своими тренерами Людмилой и Николаем Великовыми, хорошо прогрессировали, стали на том чемпионате третьими. И я понимала, что не смогу перешагнуть через себя и разрушить эти отношения. Но через год ситуация изменилась. Возник не то чтобы конфликт, но ребята перестали получать удовлетворение от работы с прежними наставниками. Возможно, слишком устали от отсутствия спарринга, от того, что вынуждены постоянно натаскивать более молодых. То есть я понимала, что не стану причиной разрыва, потому что никаких отношений уже нет. Иначе Столбова и Климов не искали бы нового тренера фактически открыто.
Мне, кстати, как раз тогда позвонил Великов и сказал: раз уж спортсмены намерены уйти к другому специалисту, они с Людой предпочитают, чтобы этим специалистом была я.
Незадолго до Игр в Сочи, Великовым позвонила уже я. Сказала, что хоть и не могу компенсировать им моральные переживания, связанные с этой ситуацией, но за материальную сторону они могут не волноваться. Все свои обязательства по всем турнирам олимпийского сезона, где выступали Федор и Ксения, я выполнила.
В свое время меня сильно изменила история с уходом собственных учеников Милисы Брозович и Антона Нименко. Боль, которую я тогда испытала, была настолько непереносимой, что я себе сказала: Все! Нельзя позволять себе до такой степени сродняться с теми, с кем работаешь.
Ученики для меня – друзья, но когда мы начинаем работать вместе, я всегда говорю: как только вы почувствуете хоть малейший дискомфорт, скажите об этом мне, и я всегда помогу найти специалиста, который поможет вам идти дальше.
– А по какой причине обычно возникает дискомфорт?
– Когда берешь нового спортсмена, никогда нельзя сразу понять, что из этого выйдет. У другого тренера ты видишь человека, как правило, уже тогда, когда он набрал форму. И понятия не имеешь, каков он в ежедневной работе, как реагирует на нагрузки, как себя ведет. Поэтому очень много времени уходит на то, чтобы нащупать какие-то "крючочки", зацепившись за которые спортсмен сможет прийти к результату.
Иногда это получается быстро, как вышло со Столбовой и Климовым. Хотя наша работа началась с того, что Федор сломал ногу. Причем даже не на тренировке – упал с велосипеда во время пятидневного отпуска.
– И как вы на это реагировали?
– Никакой злости или расстройства не было, если вы об этом. Я сразу начала думать, что и как нужно организовать, чтобы как можно быстрее вылечиться. Ну да – случилось несчастье. Что толку страдать? От этого нога быстрее заживет? Нет. Значит, и время на пустые переживания тратить не нужно.
– У вас все-таки уникальная психика.
– Какая есть. Я много раз видела, как фигурное катание "ломает" тренеров, уничтожает их психологически. И решила, что никогда не буду подстраиваться под общие критерии – сколько бы разговоров и сплетен ни ходило вокруг. Мне это неинтересно. А интересно сделать результат. Тем более что я знаю, как его сделать.
– Боюсь, большой любви в кругу коллег вам с такими взглядами не снискать.
– Зато мне интересно жить. Да и судьба мне постоянно всякие любопытные встречи подкидывает. Видимо – как награду за мое отношение к жизни. Этим летом, например, когда мы были на сборе в Италии, я совершенно случайно познакомилась в гостинице с нашим выдающимся пианистом – Олегом Маршевым. Мы проговорили с ним тогда три часа! Обо всем на свете. Олег потом даже пришел к нам на каток, хотя никогда в жизни вообще не интересовался фигурным катанием. Подарил нам свои диски, сказал, что готов прилетать и помогать – если такая помощь понадобится. Мы постоянно общаемся по электронной почте. А там, в Италии, я побывала у Маршева на мастер-классе и ушла абсолютно очарованная тем, как он общается со студентами.
Вот такие встречи для меня по-настоящему ценны. Мы ведь совершенно не замечаем, во что превращается наша жизнь. А она все чаще представляет собой довольно отрицательную картинку. В которой люди теряют способность радоваться, победам – в том числе. Предпочитают жить прошлым, вообще не думая о будущем. Не пытаются задаться вопросом, что нужно сделать, чтобы быть счастливым. Радуются чужим неудачам, потому что на их фоне свои собственные кажутся не столь значительными.
Наверное, в каком-то смысле я живу легче. Могу выслушать любые конструктивные замечания, но для меня не составляет проблемы сказать человеку, что он не занимает значительного места в моей жизни, и поэтому его мнение, и уж тем более – его эмоции, не имеют для меня никакого значения.
* * *
– В какой степени вы предоставляете творческую свободу тем тренерам, которые работают в вашей команде?
– В нашей школе на сегодняшний день катаются 22 пары, с которыми работают семь специалистов. Круг моих интересов и моего внимания ограничен пятью взрослыми дуэтами. В работу остальных я вообще никак не вмешиваюсь – за исключением тех случаев, когда меня о чем-то спрашивают.
Что касается ведущих пар, мы работаем по моему плану, который предварительно обсуждается со всеми заинтересованными сторонами. При этом каждый тренер знает, что в любой момент он может уйти в автономное "плавание". Мы, например, не раз говорили об этом с Владом Жовнирским, который сейчас работает со Столбовой и Климовым. Другой вопрос, что та же Ксения однажды сказала, что для нее крайне важно мое мнение. Как и то, чтобы я стояла у борта, была рядом во время выступлений. И я буду рядом – пока это нужно.
– Чего вы не смогли бы простить спортсмену или тем, кто с вами работает?
– Предательства. Хотя употреблять это слово в контексте фигурного катания как-то странно. Равно как и оперировать такими понятиями, как порядочность. Но мне в принципе не понятно, как это: взять и предать того, кто тебе верит? Поэтому, когда я вижу, что человек поступает непорядочно, никогда не пытаюсь его воспитывать. Просто отхожу в сторону. А при той занятости, которая сложилась у меня сейчас, считаю, что вообще неправильно тратить свои силы на то, что мне неинтересно.
– Олимпийские игры сильно изменили вашу жизнь?
– Количество друзей, безусловно, уменьшилось – успех вообще не способствует увеличению их числа. Сама я не думаю, что изменилась. Ну да, обстоятельства сложились таким образом, что мне удалось сделать свою работу в Сочи максимально качественно. Но я ведь делала ее не для того, чтобы получить какой-то орден, а потому что эта работа мне нравится. Орден, правда, тоже понравился – с дизайнерской точки зрения. Но другим человеком он меня точно не сделал.
Я и ребятам своим постоянно говорю: подержали медали в руках, положили их в коробочку – и начали все сначала.
– Вы не устаете от такого количества работы, от бесконечных переездов?
– От того, что я целый день пролежу на диване, сил у меня точно не прибавится. А к переездам привыкла. На коротких перелетах мне вечно не хватает времени, на длинных сложились свои ритуалы: я очень люблю компьютерные игры и могу играть весь полет.
– То есть вы – геймер?
– Меня увлекает не сам процесс игры, как таковой. Мне важно дойти до победы.
Пост N: 18396
Болею за: НаХалов и мир во всём мире и порядок в танковых войсках.
Зарегистрирован: 02.12.07
Откуда: Eesti, Tallinn
Рейтинг:
43
Отправлено: 14.09.14 20:54. Заголовок: Александр Свинин и И..
Александр Свинин и Ирина Жук: когда начали тренировать, не знали, что нас ждет
В российском фигурном катании трудно найти более позитивных людей. Особенно удивительно, что они принадлежат миру танцев на льду, полному черных интриг и зависти. Наши собеседники - Александр Свинин и Ирина Жук. Их самые известные воспитанники - чемпионы Европы 2009 года, бронзовые призеры чемпионата мира-2008 Яна Хохлова и Сергей Новицкий, а главные надежды нынешнего времени - чемпионы мира среди юниоров 2013 года Александра Степанова и Иван Букин.
- Александр Васильевич, Ирина Владимировна, расскажите, пожалуйста, с каким настроением и вы, и Саша с Ваней начинаете сезон?
Александр Свинин: На данном этапе готовностью Саши с Ваней мы довольны. Еще только самое начало сезона, в программы наверняка будут внесены какие-то дополнения, что-то будет переделано. Но на сегодняшний день можно подвести позитивный итог: ребятам удается передать характеры, образы, которые были созданы в программах, элементы выполняются на хорошей скорости, усталости к концу программы нет. В общем, что хотели показать на открытых прокатах, то и показали.
Ирина Жук: Плюс мы учли замечания, которые были высказаны специалистами на закрытых прокатах, и постарались их исправить. По итогам открытых прокатов первым коротко высказался президент нашей федерации Александр Георгиевич Горшков. Сказал, что все стало лучше, что ему выступление ребят понравилось (улыбается).
- Ребят ждет первый по-настоящему взрослый сезон - ведь еще в прошлом году у них была возможность вернуться в юниоры?
ИЖ: Да, в прошлом году мы действительно хотели сделать интересный сезон - начать во взрослых и в концовке сезона выступить на юниорском чемпионате мира. Но межсезонье получилось жутко тяжелым - всю нашу группу буквально свалила эпидемия какой-то жуткой болезни. Я даже ее названия толком не помню...
АС: Микоплазменная пневмония. На полтора месяца 17 человек просто вышли из строя.
ИЖ: Мы не смогли принять участие ни в юниорских, ни во взрослых прокатах, потеряли детям все Гран-при в юниорах. Слава Богу, Саша с Ваней смогли подготовиться к Гран-при в Канаде, но не так, как они могли бы это сделать. Так что в этом сезоне мы решили начать подготовку раньше. Первого июня мы уже вышли на лед, потом съездили на сборы, которые все наши фигуристы очень хорошо отработали.
- Есть ли в плане подготовки Степановой и Букина какие-то принципиальные отличия в связи с тем, что они теперь взрослые, а не юниоры? АС: Вообще про Сашу с Ваней могу сказать, что этот сезон мы начали действительно не по-детски (улыбается). У них меняется менталитет, ребята чувствуют себя взрослой парой, а потому стараются работать значительно сильнее. И нам самим от этого гораздо легче: не нужно лишний раз что-то объяснять, они уже со знанием дела выполняют любые задания и установки.
ИЖ: Одним словом, становятся профессионалами. Ребята действительно очень поменялись. Как раз за тот тяжелый год им пришлось резко повзрослеть. Кстати, если искать во всех сложных ситуациях плюсы, то в прошлом году мы выиграли первенство России среди юниоров (смеется). Ведь годом ранее из-за все тех же болезней мы не смогли выступить на внутреннем чемпионате, зато стали чемпионами мира среди юниоров.
- В общем, в прошлом году вы завоевали исторический титул.
АС: У нас вообще ни разу не было учеников, которые бы выиграли первенство России! Яна Хохлова и Сережа Новицкий становились чемпионами России, а вот юниоры таких титулов не завоевывали.
- Саша и Иван расстроились из-за того, что не смогли выступить на первенстве мира среди юниоров?
ИЖ: Расстроились. Да мы все расстроились. Как тот сезон начался, так он и закончился. Но в принципе все, что мы могли, исходя из тех обстоятельств, сделали. Наши юниорские пары все-таки поездили по соревнованиям, выступали. Саша с Ваней тоже выстояли. Просто выше головы не прыгнешь.
Со своими учениками общаться никогда не заканчиваем
- Про ваших юниоров хотелось спросить отдельно. На первом этапе юниорского Гран-при в Куршевеле выступили Анастасия Шпилевая и Григорий Смирнов и сразу обратили на себя внимание, заняв третье место.
АС: Я скажу буквально пару слов, поскольку сам на соревнования не ездил. Парочка очень хорошая! Совсем молодые ребятки - мальчика мы взяли из Нижнего Новгорода, девочка каталась в Москве. Они очень мягкие, на льду смотрятся так, будто созданы друг для друга. На своем первом Гран-при им было довольно тяжело - кататься пришлось на большой высоте. ИЖ: 1850 метров - это очень много.
АС: Мы немного иначе готовили их к этому старту, но они сразу на своем первом серьезном турнире, несмотря на волнение, смогли показать себя достойно, выглядели матерой парой. Очень хорошо прошли оба танца, ничего не сорвали...
ИЖ: К слову, были первыми по технике в коротком танце.
АС: В танцах обычно пробираться довольно сложно, приходится постоять в очереди, а тут они обошли эту очередь и заняли третье место. Нам было очень приятно.
- Все-таки неожиданно приятно или вы понимали, что при чистых прокатах они могут попасть в тройку?
ИЖ: Мы очень хотели быть в тройке, но понимали, что соревноваться придется с парами, которые уже выступали на чемпионате мира, которые занимали там далеко не самые последние места. Я тайно надеялась, даже Саше не говорила, но просила Бога, чтобы он помог (улыбается). И когда ребята вышли на лед в первый раз, их тут же отметили. Потому что девочка обладает какими-то сумасшедшими природными данными - чувство позы. Ей не нужно объяснять, куда нужно повернуть голову или руку, у нее это в крови. А мальчик, которого мы все пытались как-то раскрепостить, хотели, чтобы он был мощнее, сильнее на льду, вдруг преобразился и как попер на той тренировке (смеется). Вообще их никто особо не рассматривал как претендентов на медали, но они смогли обратить на себя внимание. На разборе потом отметили, что лучшая самба была у русских пар. И это очень здорово.
АС: Ребята пока выигрывают технической оценкой - все-таки судьи их еще не знают, и на высокий балл за компоненты рассчитывать не приходится.
- После просмотра их выступления действительно сложилось впечатление, что партнеры подходят друг другу - программы смотрелись очень легко.
ИЖ: Знаете, есть такое выражение - ладненькие. Так вот это про Настю с Гришкой. Она верткая, шустрая, даже если что-то неудобно, она всегда сможет выкрутиться. Пусть растут! У них все еще только начинается.
- Что можете сказать про пару Дарья Морозова/Михаил Жирнов?
ИЖ: В Словению с ребятами также ездила я, и там ситуация была еще сложнее. Состав был очень сильный, и я сразу сказала ребятам, что надо кататься на максимуме - другого пути у нас просто не было. А когда они достали первый стартовый номер, лица сразу съехали. Я свое постаралась удержать, но у меня это не очень-то получилось (смеется). Но тогда я сказала: "Может, это знак?" В ответ услышала, что ребята пробурчали: "Будем надеяться". И сама подумала то же самое. Но дети молодцы - они вышли на короткий танец, по технике все отработали прилично, потом чуть-чуть проиграли в произвольном, но в итоге остались на первой строчке. Судьи их произвольный танец - там мистическая программа "Зеркала" - оценили на "отлично". Для ребят это золото очень ценно - они впервые выиграли этап Гран-при. Вообще, они очень тяжело идут вперед - у них столько шансов было на попадание в финал серии, но падения, срывы, болезнь не давали им сделать этот шаг. И когда мы увидели оценки в Словении, я думала, они вообще с дивана упадут - и я вместе с ними (смеется).
- Слушая вас, создается впечатление, что атмосфера у вас в группе раскрашена во все цвета радуги: позитив, творчество, конкуренция...
АС: Когда в одной группе работают много пар одного возраста, нужно обязательно создавать здоровую конкурентную среду.
ИЖ: Подчеркну, здоровую.
АС: А это очень сложно. Все равно эти пары будут сталкиваться на соревнованиях, а ведь самое страшное - проиграть товарищу по группе. Уступить какому-то другому сопернику не так болезненно, а вот своему... Расстраиваются и дети, и их родители - со всем этим приходится работать. Но при такой конкуренции дети, конечно же, растут быстрее. ИЖ: Мы им всегда приводим в пример олимпийских чемпионов американцев Мерил Дэвис /Чарли Уайта и канадцев Тессу Вирчу/Скотта Мойра. Почему они-то не разошлись в разные группы? Почему на протяжении многих лет шли бок о бок, постоянно подталкивая друг друга? Только в большой команде, в хорошей конкуренции можно вырасти и достичь высот. Кстати, хотела добавить, что у нас сейчас работают молодые ребята, вклад которых в рост детей нельзя не отметить. Это, в частности, балерина из Михайловского театра Алена Самарская. Что очень важно, она сама загорелась работой, и ее энергетика передается детям. А еще наш ученик Иван Волобуев. Мы вообще были поражены, когда он попросился к нам в команду, захотел работать профессионально. И эти ребята нам очень помогают.
АС: Очень важно, что они работают вместе с нами. Конечно, можно пригласить какого-то хорошего хореографа, но если он не будет постоянно находиться на льду, вряд ли получится желаемый результат.
ИЖ: А я как-то зашла на хореографию и посмотрела, как Алена ведет занятие, как она сама машет ногами, и спросила: "А когда наши дети так будут?" (смеется) Алена всех детей растянула, все теперь сидят на шпагатах. Когда мы начинали с ней работать, не знали, чего ждать. Но теперь убедились, что не ошиблись.
- Вы сказали о важности нахождения специалистов именно внутри вашей группы. Тренер Нина Мозер, пожалуй, в большей степени отвечает тому идеалу организатора, который старается привлечь различных специалистов, но сделать их при этом частью команды. Получается, вы работаете по той же системе?
АС: Безусловно, мы прежде всего стараемся построить команду. Привлекать дополнительных специалистов нужно, но если есть возможность сделать их частью команды, это, конечно, куда предпочтительнее.
- Если говорить о Волобуеве, не жалко вам, что не удалось реализовать его как спортсмена? ИЖ: Жалко. Но вот бывает, что звезды не сходятся. Все у пацана есть: и способный, и артистичный, и техникой обладал. Но сначала его партнерша (Татьяна Батуринцева) стала большая, пришлось пару разбить, потому встал в пару с новой партнершей (Валерией Старыгиной), и постоянно их преследовали какие-то проблемы. В общем, чтобы стать чемпионом, действительно должны сойтись все звезды.
АС: Что самое интересное, за границей они всегда очень нравились...
ИЖ: У нас, кстати, две парочки перворазрядников на чемпионате Москвы заняли первое и второе места. И это целиком и полностью работа Вани. Он нам недавно сказал, как непросто находиться по другую сторону бортика (улыбается).
АС: Вообще очень сложно сразу перейти из спортсмена в тренеры. Очень важно избежать панибратства, а с другой стороны, ты должен поддерживать дружеские отношения, потому что совсем недавно ты со своими учениками катался. Грань переступить сложно, но Ваня этот этап уже прошел, он быстро всему учится и растет на глазах.
- А как у вас складываются отношения с вашими бывшими учениками?
ИЖ: Прекрасно! АС: У нас нет такого, что мы вообще заканчиваем общаться. Перезваниваемся и с Яной (Хохловой), и с Катей (Рублевой), и с ребятами. Просто так получилось, что Катя с Ваней (Шефером) работали с нами, но, конечно, всегда намного интереснее попробовать самим. Когда мы сами начинали, так сложились обстоятельства, что мы сразу работали одни. У них история другая, мы были рады сотрудничать с ними, но понимали, что когда что-то начнет получаться, они захотят уйти. Сережа Новицкий, кстати, сейчас работает только с одиночниками - решил закончить с танцами, видимо, наелся уже нашей кухни (смеется).
ИЖ: Это ведь он посоветовал Шпилевой пойти к нам! За что мы Сереже очень благодарны.
АС: Яну у нас не было возможности взять к себе... Но она тоже нашла свое место, работает, занята в различных проектах.
ИЖ: Единственное, что хочется добавить, когда люди расстаются хорошо, расходятся не исподтишка, а в открытую, это гораздо лучше. С теми, с кем расстались иначе, отношения неизбежно остаются натянутыми.
Несколько раз хотели уйти из танцев на льду, даже "собирали вещи"
- Вы упомянули о том периоде, как начинали свой тренерский путь. Почему вообще решили остаться в спорте, а не сменить род деятельности?
АС: В течение восьми лет мы работали на гастролях в театре Татьяны Тарасовой в Англии. А потом пришло время, когда любой спортсмен чувствует, что пора заканчивать (смеется). Ну и поскольку фигуристы зачастую лучше всего знают именно свою профессию...
ИЖ: Да уж, бизнесмены из нас вряд ли получились бы...
АС: По этой причине мы и решили попробовать себя в тренерской деятельности. Мы в тот момент совмещали фигурное катание и театр, и нам это очень помогло - это не чисто спорт и не только балет.
ИЖ: Но нам повезло, что мы вскочили в уходящий поезд, когда новые правила только начали появляться. Пришли бы сейчас, было бы очень тяжело. В 2001 году только начали "двигать" эту систему, и мы с ней росли. АС: К тому же мы сами тренировались под руководством таких мастеров, как Елена Анатольевна Чайковская, Татьяна Анатольевна Тарасова. И все это в совокупности было очень ценно. Когда мы пришли, сначала посмотрели, что вообще происходит в фигурном катании, которое, как нам показалось, ушло больше в спортивную направленность. На Яне Хохловой и Сереже Новицком мы попытались экспериментировать и попробовали сделать программы со всякими театральными делами, с различными изюминками. Мы понимали, что на первое место их сразу не поставят, значит, нужно сделать так, чтобы их заметили. С техникой, конечно, была беда, но зато куда бы мы ни выезжали, нас все сразу запоминали. А на следующий год, когда мы подтянули техническую составляющую, на международных стартах все выходили посмотреть "на тех самых". А ведь иногда можно пройти незамеченным до конца своих спортивных дней.
- Хохлова/Новицкий ведь были вашим первым "серьезным" дуэтом?
ИЖ: Да. Потом пришли Катя Рублева с Ваней Шефером. И работать стало классно - они друг друга подстегивали, подгоняли.
АС: Пары совершенно разные, в них не было похожести, не было штампа на все программы.
ИЖ: Мы вообще стараемся, чтобы у нас среди детей не было клонов.
- Разве это возможно при сегодняшней ситуации с правилами?
ИЖ: Это очень тяжело, но мы все равно ищем, чем можно выделиться. Музыку сейчас найти просто невозможно. Шура, конечно, фантастически компонует композиции... У него гениальный слух, по-моему, лучше, чем у многих профессионалов, которые этим занимаются (улыбается). Но найти какую-то не изъезженную композицию, в какой-то новой интерпретации, очень сложно.
АС: Все равно возвращаешься к старой.
ИЖ: А если что-то хорошее выходит, опасно брать - сразу все набрасываются (смеется)! Возвращаясь к нашим первым шагам на тренерском поприще, скажу, что поначалу на нас смотрели взглядом "ребят, вы пока в очереди постойте". Мы приняли такую позицию и просто начали работать. Это было, повторюсь, в 2001 году. А в 2006 мы уже участвовали в Олимпийских играх в Турине.
- А потом наступило небольшое затишье...
АС: Да, в тот момент было немножко сложно, потому что сразу несколько пар закончили карьеру.
ИЖ: И мы остались только с детьми.
АС: Накинулись на Степанову с Букиным (смеется). ИЖ: Кстати, у Саши и Вани первый этап Гран-при тоже был в Куршевеле! Помню, Ваня тогда недоумевал: "Тут же 1850 метров, а вы сказали, что полторы тысячи!" Это был 2010 год. Разброс мест - с первого по последнее. На турнире не было ни одной рейтинговой пары, все новые. Но ребята все равно стали первыми. И, кстати, за три года катания в юниорах они не проиграли ни одного этапа Гран-при. Это уникально! Мы не помним ни одну пару, по крайней мере, среди российских дуэтов, чтобы вот так выступать в серии Гран-при.
- Саша с Ваней говорили, что хотели попасть в Сочи.
ИЖ: Втайне надеялись. Сейчас нам их настрой очень нравится. Рвутся так, что их приходится иногда сдерживать. Они очень хотят попасть на Олимпиаду, Ваня очень хочет повторить результат папы (Андрея Букина, олимпийского чемпиона 1988 года в паре с Натальей Бестемьяновой).
- Для него стимул, когда родители видят?
АС: Они иногда даже приходят и работают.
ИЖ: Но у них же тоже гастроли, они до сих пор выступают. Но вообще они наши первые специалисты. Они приходят, садятся на трибуне и потом выносят свой вердикт.
- Вы сказали, что сначала пришлось постоять в очереди, а потом, когда только все наладилось, распались ваши взрослые дуэты... Мыслей, что вы зря пришли, не было?
ИЖ: Были. Сколько раз! То я вещи собирала, то Саша.
АС: До сих пор такие мысли есть (смеется). На самом деле, наша неосведомленность тоже играла в этом моменте роль. Когда мы были спортсменами и катались под крышей Тарасовой или Чайковской, не знали, через что проходили они.
ИЖ: Спортсменам ведь ничего не рассказывали.
АС: И когда мы решились на переход в тренеры, когда появились перед всеми с широко открытыми глазами, с энтузиазмом... Оказалось, что все это никому не нужно.
ИЖ: Пришлось быстренько снимать розовые очки и приниматься за работу.
АС: А в очереди, если честно, стоять не очень хотелось. И мне кажется, нам удалось сломать стереотип, что сначала нужно подождать и только когда будет позволено, занимать свою нишу. ИЖ: Был еще и такой момент. Когда Хохлова с Новицким стали делать акробатические поддержки, нас за это били, говорили: "У нас танцы!" Посмотрите, что сейчас происходит? Нет ни одной профессиональной группы, где бы ни работали акробаты.
АС: Когда мы начали делать такие поддержки, им присудили звание "акробатических" и сказали, что это для фигурного катания не очень хорошо. Причем самыми первыми подхватили нашу инициативу американцы.
ИЖ: Да, если точнее, Игорь Шпильбанд. Еще помню про юбочку у Яны в программе "Жар-птица". Тот костюм посчитали прямо невероятно сексуальным. А смотрелось все очень красиво! Но на следующий год выпустили правило "юбка по кругу"... Почему, зачем? В общем, засветились мы по полной (смеется).
- А вас вообще не расстраивает, что вы работаете, а ничего не меняется? Те же очереди, то же предвзятое отношение...
ИЖ: И раньше расстраивало, и сейчас расстраивает.
- Как-то изменить это вообще можно?
ИЖ: На мой взгляд, нужно просто ко всем детям относиться одинаково и судить всех одинаково.
АС: Начинать нужно с нашей страны, точнее, каждый должен начать с себя, поскольку на первых порах спортсмены выходят на внутренние старты. И по отношению к юниорам не должно быть предвзятого судейства - дети ведь это моментально замечают. Да и взрослые быстро привыкают к хорошему. Но все-таки самое сложное, когда ребенка "тащат", а он потом вдруг резко падает вниз. А вот взрослое катание - это совершенно другая история...
- В Оберстдорфе фигуристов ждет судейский эксперимент - теперь спортсменов будут оценивать две бригады. Как вам такое новшество?
АС: Надо посмотреть, во что это выльется. Узнаем, как все пройдет, сможем сделать какие-то выводы. Пока рано что-то говорить.
ИЖ: Относительно правил в танцах тоже отдельная тема. Столько всего наворочено - танцевать не успеваем, только элемент за элементом делаем.
АС: Я тут как-то решил распечатать эти правила. Поставил принтер на печать и не посмотрел количество страниц. Вернулся через пять минут, а он все еще печатает.
ИЖ: 43 страницы. Все время какие-то нюансы. В этом году очень ужесточили твиззлы, усложнили поддержки, дорожки немного поменяли.
- Но ведь все подобные моменты обсуждаются на тренерских семинарах?
ИЖ: Да, нас постоянно спрашивают о таких вещах.
АС: На семинарах и встречах с тренерами и членами ISU эти вопросы всегда поднимаются. Положительный эффект от всех этих нововведений, безусловно, есть - танцоры однозначно стали кататься лучше.
Фигуристки Туктамышева и Леонова будут конкурентоспособны в новом сезоне - Коган
ОБЕРСТДОРФ (Германия), 27 сен - Р-Спорт, Мария Воробьева. Бронзовый призер чемпионата Европы 2013 года Елизавета Туктамышева и вице-чемпионка мира-2012 Алена Леонова в новом сезоне смогут бороться за самые высокие места на мировом уровне, заявил агентству "Р-Спорт" генеральный директор Федерации фигурного катания на коньках России (ФФККР) Александр Коган.
Туктамышева одержала победу на турнире Nebelhorn Trophy с суммой 192,65 балла за две программы. Леонова в общем итоге набрала 186,71 балла. Третьей стала чемпионка США Грейси Голд - 182,31 балла.
"Мелкие огрехи были у обеих спортсменок, можно, конечно, придираться и зацикливаться на ошибках, но не стоит забывать, что еще только начало сезона, - сказал Коган. - Та сложность, которую показали здесь наши фигуристки, дает нам право полагать, что они будут конкурентоспособны в этом сезоне на любом старте мирового уровня".
"После того как я увидел обеих наших девочек на прокатах, понял, что они находятся в очень хорошей форме, - добавил специалист. - Нельзя не радоваться тому, что своими выступлениями в Оберстдорфе Лиза и Алена показали, что вернулись в тот самый активный период, когда могли достигать самых высоких результатов. На мой взгляд, обе фигуристки очень хорошо катались здесь и произвели впечатление и на зрителей, и на судей".
Коган также выразил уверенность, что российские фигуристы Константин Меньшов и Сергей Воронов, занявшие, соответственно, третье и четвертое места, "будут совершенствовать мастерство исполнения от старта к старту".
"У мальчиков здесь компания собралась достаточно серьезная. Плюс к этому важно помнить, что для любого спортсмена соревнования в Оберстдорфе важны с той точки зрения, что здесь всегда есть большое количество специалистов и судей, с которыми можно посоветоваться, чтобы внести корректировки и улучшить свои программы, - заметил специалист. - И это тоже накладывает ответственность на всех участников. Ведь даже победитель американец Джейсон Браун не обошелся без ошибок".
Робин Шолковы: форма сборной России мне нравится. Хорошо сидит!
Пятикратный чемпион мира в парном катании, двукратный бронзовый медалист Олимпийских игр немец Робин Шолковы, выступавший в паре с Аленой Савченко, официально объявил о подписании контракта о сотрудничестве с тренером Ниной Мозер. В разговоре с корреспондентами агентства "Р-Спорт" Марией Воробьевой и Андреем Симоненко Шолковы рассказал о том, как воспринял предложение стать тренером сборной России, поделился идеями работы на новом поприще и признался, что готов помочь и Татьяне Волосожар с Максимом Траньковым, если его помощь понадобится.
- Робин, если бы полгода назад вам кто-нибудь сказал, что вы будете стоять у бортика как тренер сборной России, что бы вы ответили?
- Сказал бы - хорошая шутка. Шути дальше.
- На пресс-конференции, посвященной подписанию контракта о работе в группе Мозер, вы сказали, что изначально приняли письмо от Нины Михайловны за спам. Когда осознали, что это серьезно, долго думали, прежде чем дать ответ?
- Дня три. Я был в отпуске, перечитал это письмо несколько раз. Кажется, моей жене сначала даже ничего не сказал. В тот момент мне не хотелось думать о фигурном катании: после чемпионата мира прошло всего-то семь или восемь недель. И я собирался следующие год или два провести вообще без этого вида спорта. Но потом понял, что я все-таки не хочу покидать фигурное катание. А иметь на своей стороне такого сильного специалиста, как Нина Мозер, и быть самому на ее стороне - это хороший шанс для моей карьеры.
- Мыслей уйти из фигурного катания насовсем не было?
- Нет. Как я уже сказал, хотел покинуть его на год или два. Но уходить совсем не хотел. Это не значит, что я бы обязательно тренировал, катался в шоу или делал еще что-то такое очевидное. Но каким-то образом я бы точно был связан с фигурным катанием - Максим Траньков рассказывал, что это была его идея - позвать вас в группу. Вас удивило, что именно у него появилась такая мысль?
- Не удивило. Более того, он же мне лично это предложил. Правда, за кружкой пива такие слова обычно воспринимаешь как шутку. Максим вдруг сказал: "Знаешь, нам бы в команде пригодился такой человек, как ты!" Я ему в ответ: "Ну да, конечно, я немец, ты русский, мы соревнуемся друг с другом, и ты мне говоришь, что я вам нужен. Молодец, дальше давай!" Но если серьезно, то я всегда осознавал: пусть мы соперники, представляем разные страны, каждый из нас хочет быть лучшим. Но после соревнований… мы были не то что друзьями, но общались. Он меня мог спросить, как дела у моей жены, я мог спросить о его личной жизни. Мы разговаривали, не ограничиваясь темами, связанными с фигурным катанием, это было не только "смотри, какая у нас подкрутка", или что-то типа того. Я считаю, что это важно - видеть в людях не только соперников.
- В фигурном катании это очень сложно делать.
- Это правда. Масса людей считает по-другому: мол, важно только то, что касается меня и моей команды. Но я думаю, надо иногда смотреть и по сторонам.
- Нина Михайловна говорила, что вам перед подписанием контракта нужно было время, чтобы обсудить все детали вашей работы с женой. Обсудили?
- Да. Посмотрим, как пойдет. Сейчас я подписал контракт до конца 2014 года. Надеюсь, мы его продлим. Если у моей жены будет время, она приедет ко мне в Москву. Может быть, ей и мне там так понравится, что мы скажем: "Да, Москва просто-таки создана для нас, нужно переехать туда жить!" Такое может произойти, почему нет? Просто мы должны быть искренними друг с другом, должны делиться ощущениями. Сейчас же мы очень много говорили, и я ей сказал: "Для меня это очень серьезный шанс в моей карьере. Но я понимаю, что это мой шанс, а не твой. Но я хочу быть с тобой. Поэтому если ты говоришь: да, я буду тебя поддерживать во всем и поедешь со мной - замечательно. Если скажешь: нет, я не готова с тобой поехать - окей, я попробую что-то изменить". - Если можно, проясните, пожалуйста, один момент. Когда вы получили предложение Мозер о сотрудничестве, вы уже знали, что не будете выступать в шоу с Савченко?
- Да, знал. С Аленой все прояснилось где-то в начале апреля.
- Вас сильно удивило ее решение продолжить карьеру?
- Конечно, это было несколько странно. Я ко многому был готов, у меня в голове были разные варианты, но вот такого не было. Две-три недели я думал, что делать, и в итоге у меня появился новый путь. На самом деле я никогда не боялся принимать решения. Если Мозер, например, скажет: "Робин, на этом все, заканчиваем", то максимум через неделю я уже буду знать, чем займусь дальше. Я никогда не сдаюсь. И никогда не плачу.
- Вы общаетесь с Савченко? Не знаете, как она отреагировала на ваше решение начать работу с Мозер?
- Мы оба все еще живем в Хемнице, но на разных концах города, поэтому друг друга не видим. Я сейчас мимо катка не проезжаю, туда не захожу. Поэтому не знаю, как она отреагировала на мое решение. Думаю, что она занимается своими проблемами, точно так же, как я - своими.
- Вы на пресс-конференции отшутились, когда услышали этот вопрос, но все-таки мы хотим его задать снова: если Таня и Максим обратятся к вам с просьбой поработать конкретно с ними, что ответите?
- Зависит от того, что они захотят от меня получить, чему они хотят научиться. Если попросят меня помочь с идеей программ, каких-то поддержек, почему нет? Если меня о чем-то просят и я могу помочь, то обязательно это делаю.
- Тогда давайте поговорим о тех парах, работа с которыми будет входить в ваши обязанности - Евгения Тарасова/Владимир Морозов и Василиса Даванкова/Александр Энберт. Успели уже с ними позаниматься и чему-то научить? - Пока нет. Конечно, это немного странно - впервые встретить учеников на соревнованиях. Но начинать в какой-то момент надо. На прошлой неделе я катался в шоу, у меня было довольно загруженное расписание, поэтому мы познакомились только здесь. Ну и ничего страшного, я сразу постараюсь понять, что они из себя представляют, как ведут себя на соревнованиях, и в следующий раз, когда мы встретимся уже на тренировке, я буду знать, что делать. Пока первые впечатления о Тарасовой и Морозове у меня очень хорошие. И им, и мне еще, конечно, нужно время, чтобы узнать друг друга, но я считаю, что у них хорошая база и хорошие перспективы.
- С чего конкретно начнете работать, уже наметили?
- За две тренировки я сделал себе какие-то пометки, знаю, на что надо обратить внимание. Пока это буквально один-два элемента. А дальше все будет развиваться шаг за шагом. Надеюсь, они поймут мои идеи и примут тот путь, по которому я решу с ними идти.
- Вам сложно менять образ мышления с фигуриста на тренера?
- Конечно, непросто. Я сейчас чувствую себя как на дне рождения ребенка: вокруг происходит масса всего, целая толпа детей стоит на ушах и так далее… На самом деле я вчера пошутил с кем-то в разговоре - кататься было проще. И это правда. Там я работал по определенному ритму. У тебя есть расписание, ты знаешь, что надо делать, ты чувствуешь свое тело. Если у тебя не получается тройной тулуп и ты знаешь, что это потому что ты не выспался, ты говоришь: "Тренер, не приставай, я не выспался, все будет хорошо". А здесь это другая сторона, я вижу, как они исполняют те же прыжки или поддержки, и не понимаю, почему они их делают так, а не иначе, думаю - может быть, мне надо что-то им сказать? Или пока не надо? Но ответы на эти вопросы придут в процессе.
- Многие болельщики наверняка хотят знать: вы уже пережили драму олимпийского сезона и вообще оставили карьеру фигуриста в прошлом, или возвращаетесь к ней?
- Конечно, возвращаюсь. И мне нравятся эти воспоминания. Путешествия, знакомства, успехи, неудачи - это все часть моей жизни. Которая, кстати, мне сейчас помогает идти дальше. Когда я говорю кому-нибудь: "Привет, я Робин Шолковы!", меня спрашивают: "О, фигурист? Пятикратный чемпион мира?" И, условно говоря, раскрывают передо мной двери чуть шире. Конечно, дальнейшие шаги я делаю сам, но первый шаг мне сделать чуть проще. Ближайшие пять-десять лет меня все еще будут воспринимать как фигуриста, и, конечно, я не могу забыть этот период моей жизни. Чтобы начать новую жизнь, мне надо было бы уехать на Багамы и открыть там бар (улыбается).
- Начиная тренерскую деятельность, какие цели вы перед собой ставите?
- Наверное, я бы не хотел быть единственным и неповторимым тренером. И не хотел бы, чтобы мое мнение было истиной в последней инстанции. Мне это не нужно. Но если я могу чем-то помочь фигуристам, и фигуристы захотят, чтобы я им чем-то помог, - я здесь.
- Робин, в заключение, по нашей традиции, шутливый вопрос: как ощущения, когда смотрите в зеркало и видите на себе куртку сборной России?
- Да нормальные. Конечно, странно видеть, что это не куртка сборной Германии, но мне нравится. Хорошо сидит! А если серьезно, то, конечно, для меня это что-то новое, что-то интересное. И, возможно, очень важное в моей будущей тренерской деятельности.
Пост N: 18457
Болею за: НаХалов и мир во всём мире и порядок в танковых войсках.
Зарегистрирован: 02.12.07
Откуда: Eesti, Tallinn
Рейтинг:
43
Отправлено: 29.09.14 13:14. Заголовок: Елена Буянова: травм..
Елена Буянова: травма немного выбила Сотникову из графика подготовки, да и проблема Ковтуна тоже вносит коррективы в работу
28.09.2014 20:00:01 | Фигурное катание | Новости
Лидеры сборной России по фигурному катанию – олимпийская чемпионка Аделина Сотникова и действующий чемпион России Максим Ковтун – не примут участие во втором этапе Кубка России 6-10 октября в Йошкар-Оле, на который были предварительно заявлены. Подробности о подготовке Сотниковой и Ковтуна специальному корреспонденту портала TEAM RUSSIA-2014 Марии Староверовой рассказала их тренер Елена Буянова.
- Аделина Сотникова и Максим Ковтун не будут участвовать во втором этапе Кубка России, - сказала Елена Буянова. – В предварительной заявке, которую мы подавали в федерацию, этот старт значился. Но сейчас у Аделины небольшая травма ноги, а у Максима – проблемы с ботинками. Поэтому пока думаем по поводу турниров, в которых примем участие. И пока ничего не знаем на 100 процентов.
- У Аделины старая травма ноги? - Старая проблема с голеностопом наложилась на новую. Поэтому пока внесены изменения в подготовке. Будем думать по ходу действия. Новая травма не требует детального обследования. Всё, что нужно, мы уже сделали, в соответствии с этим сейчас проходит лечение. Но, естественно, ни Аделина, ни Максим находятся в рабочем тонусе. Одни тренировки мы заменяем другими.
- В целом вы довольны предсезонной подготовкой? - Сейчас нельзя сказать, что предсезонная подготовка уже завершилась. Потому что травма немного выбила Аделину из графика. Да и проблема Максима тоже вносит коррективы в работу. Как-то у обоих всё совпало... У Максима сломались старые ботинки, начал раскатывать новые – не подошли, теперь раскатывает другие. Это тоже большая проблема для спортсменов. В общем, что-то конкретное с ребятами пока не берёмся загадывать. Все проблемы будем решать по ходу. Естественно, бывают такие ситуации, их невозможно предугадать, они возникают в самый не подходящий момент. Но не бывает проблем, с которыми нельзя справиться. Мы пока стараемся выходить из этого положения. На первых контрольных прокатах ребята показали, что находятся в очень хорошей, даже прекрасной форме. И я надеюсь, что они смогут сохранить кондиции, своим высоким уровнем компенсируют небольшую потерю времени.
- А сколько может длиться такая обкатка ботинок? - Этого никто не знает. Максим сейчас сильно переживает. Потому что, пока раскатывали первые ботинки, случилась травма – большой намин. Конечно, это всё непросто. Но что делать? Такова спортивная жизнь.
В Америке его считали наиболее талантливым из тех, кому когда-либо доводилось побеждать на чемпионатах США. Чемпионом он становился три сезона подряд, включая олимпийский – перед Играми в Турине. Там фигуристу предрекали золотое будущее, считая чуть ли не единственным реальным соперником Евгению Плющенко, но он остался пятым. В Ванкувере тоже не дотянулся до пьедестала, а за несколько месяцев до начала Игр в Сочи как-то очень буднично завершил любительскую карьеру, отказавшись от участия в олимпийском отборе. С его уходом из спорта завершилась не очень удачная с точки зрения медалей, но очень яркая эпоха. Эпоха Джонни Вейра.
В середине октября мы встретились с легендой американского фигурного катания в подмосковном Новогорске.
– До сих пор испытываю весьма двойственные чувства по поводу вашего ухода из любителей. Очень хотела увидеть вас на льду, хотя прекрасно понимала, что…
– Что я уже не борец?
– Что ваша карьера заканчивается не на самой высокой ноте, скажем так. Слишком хорошо помню, сколь блистательное будущее предрекали вам в 2001-м, когда вы стали чемпионом мира среди юниоров. Насколько тяжело далось решение закончить со спортом?
– Оно было тяжелым. Моя карьера ведь изначально не была обычной. Я слишком поздно начал кататься – в 12 лет. То есть не рос на льду, как большинство фигуристов, а был вынужден очень быстро учиться достаточно большому количеству вещей. В чем-то преуспел, в чем-то нет. Будь у меня изначально побольше внутренней уверенности в собственных силах, возможно, и результаты могли бы быть иными.
Что до моего ухода, я очень хотел выступить в Сочи. Просто это желание не слишком хорошо согласовывалось с моей повседневной жизнью. В ней имелась целая куча самых разных вещей, откровенно мешавших полностью сосредоточиться на тренировках, хотя я прекрасно понимал, что как минимум два выступления в олимпийском сезоне потребуют всех моих сил. Это национальный чемпионат, где нужно отбираться в команду при достаточно сильной конкуренции, и сами Игры.
Я всегда считал, что участвовать в соревнованиях имеет смысл лишь тогда, когда ты в состоянии бороться за победу. Ну, или, как минимум, считаешь, что у тебя есть шанс за нее бороться. А ведь никаких шансов у меня по большому счету уже не было. И сам я прекрасно отдавал себе в этом отчет: я не мог стать лучше, не мог стать моложе, не мог компенсировать те годы тренировок, которых не имел в детстве. Мог рассчитывать только на свой талант и популярность, но это – не та база, на которую можно всерьез опереться, выступая на Олимпиаде. Поэтому я все чаще начал думать о том, что мне вовсе необязательно вставать на коньки, чтобы поучаствовать в Играх. И в итоге поехал на них комментатором NBC.
* * *
– На своих первых Играх в Турине вы выступали в ранге чемпиона США.
– Как раз в том году выиграл национальное первенство в третий раз подряд. Сами Игры стали для меня колоссальным стрессом. Мало того, что я мечтал о них девять лет, так еще и великое множество людей смотрели на меня как на человека, способного бороться с Плющенко. Знаете, сейчас у меня образовалось достаточно много времени, чтобы взглянуть на собственную карьеру как бы со стороны, заново переосмыслить какие-то вещи, проанализировать ошибки. Я был прекрасно готов к тем Играм физически, но не ментально. Грубо говоря, будь у меня за плечами 15 или 20 лет соревновательного опыта, возможно, я бы сумел собрать себя в кучу и выступить в произвольной программе так же хорошо, как это получилось в короткой, где я показал второй результат. Между первым и вторым выступлениями у нас тогда был день отдыха, и за этот день я накрутил себя до такой степени, что не мог ни есть, ни спать, ни дышать. Вообще перестал понимать, что происходит. И в произвольной программе полностью развалился.
Хотя оглядываясь назад прекрасно понимаю, что Игры в Турине были моим единственным шансом выиграть олимпийскую медаль. – Как долго пришлось отходить от той неудачи?
– Где-то год. Послеолимпийский тур по США я провел в крайне подавленном состоянии. Мне казалось, что, выступая в шоу, я катастрофически теряю время, которое следовало бы использовать для тренировок. Сезон 2007 года получился скомканным и закончился тем, что я ушел от Присциллы Хилл – тренера, которая работала со мной с самых первых шагов на льду.
– Вы, помню, сказали, комментируя этот шаг, что стали с тренером чересчур родными людьми, чтобы продолжать успешно работать вместе.
– Это действительно так. Присцилла была мне почти как мать, и чем больше обо мне заботилась, тем больше я себе позволял капризничать. Мне начинало казаться, что я гораздо лучше знаю, как нужно тренироваться, что тренер ограничивает мою свободу. Слушал вполуха, не особенно стараясь выполнять тренерские указания. В общем, проходил все те стадии отношений, что в определенном возрасте случаются у тинейджеров с собственными родителями. При этом понимал: если хочу продолжать кататься, мне позарез нужен человек, способный заставить меня работать. Собственно, на летние лагеря к Татьяне Тарасовой я начал приезжать именно по этой причине, еще работая с Присциллой.
– Почему же тогда выбрали в качестве постоянного наставника не Тарасову, а Галину Змиевскую?
– Я выбирал между четырьмя тренерами, причем все они были русскими. К Тарасовой пришлось бы надолго уезжать в Москву, к Рафаэлу Арутюняну – в Калифорнию, группа Николая Морозова моталась по всей Америке, как цыганский табор, что тоже не очень меня устраивало. Я всегда был слишком сильно привязан к собственной семье. Понимал, что если уеду, непременно начну страдать от одиночества, любыми путями рваться обратно. Змиевская же работала в Симсбери – в двух часах езды от моего дома. К тому же у нее в свое время тренировались два спортсмена, катанием которых я восхищался – Виктор Петренко и Оксана Баюл.
Галина представлялась мне достаточно жестким тренером – как раз таким, который был мне нужен. Четко понимающим, как и что необходимо делать, чтобы добиться цели.
– Работа с русским тренером сильно отличалась от той, что принята в США?
– Главное отличие заключается, пожалуй, в том, что тренировка не ограничивается временем, которое ты проводишь на льду. Галина могла позвонить мне вечером, поинтересоваться, что у нас на ужин и напомнить, чтобы я не ел слишком много, потому что на утренней тренировке нужно будет прыгать четверной. В то же самое время она с удовольствием приглашала меня по пятницам в свой дом – готовила винегрет, котлеты, русский салат “Оливье”. Это удивительное сочетание: абсолютная тренерская жесткость и всеобъемлющая забота. Змиевская могла прийти домой с тренировки и провести перед компьютером несколько часов (при том, что она не очень хорошо им владела), чтобы найти для меня в интернете именно те теплые тренировочные леггинсы, которые я хотел приобрести.
В целом же мы очень хорошо работали вместе. Иногда мне казалось, что в глубине души я гораздо больше русский, чем американец.
* * *
– Столь выраженная приверженность ко всему российскому когда либо создавала вам проблемы?
– Конечно. Это началось еще в те времена, когда я катался у Присциллы Хилл. В 2001-м я выиграл юниорское первенство мира и тогда же впервые увидел, как на взрослом чемпионате мира в Ванкувере выступал Женя Плющенко. В короткой программе он катал Болеро – в бархатном красном костюме, отделанном золотым шитьем, с длинными волосами, которые тоже отливали золотом… Это было так прекрасно, что я как-то враз понял, что хочу кататься именно так. Стал стараться более выразительно работать на льду, особенно руками, и довольно скоро услышал от тренера, что хорошо бы, чтобы мое катание было более “американским”, а не “балетным”.
Второй инцидент имел место в Турине. Таня Тотьмянина подарила мне там на удачу свою спортивную куртку с надписью “Россия”. Я из нее не вылезал. Делал это еще и потому, что мне страшно не нравилась официальная форма сборной США. Между нами говоря, она была ужасна.
На претензии со стороны наших официальных лиц я не реагировал. Ну да, мне посчастливилось стать чемпионом своей страны, мне дали возможность поехать на Олимпиаду, но это же не означало, что место в команде автоматически делает меня собственностью федерации фигурного катания или олимпийского комитета, и что я должен выполнять все то, что там пожелают?
Ну а в Ванкувере все стало еще хуже. – Это как-то было связано с тем, что у вас – русский тренер?
– Скорее, с тем, что основным языком у нас на тренировках был русский – Змиевской так было удобнее.
Понятно, что американскому руководству это не нравилось. До какой степени дошла их неприязнь ко мне я понял на своей последней тренировке перед короткой программой, куда не пришел ни один человек из сборной США. Не могу сказать, что это сильно меня задело, но это был хороший показатель.
– Насколько жестким было в те годы ваше противостояние с Эваном Лайсачеком?
– У нас всегда были сложные отношения – начиная с того самого юниорского чемпионата, где я стал первым, а Эван – вторым. После этого американская пресса начала постоянно пытаться всячески нас сталкивать. Возможно, журналистам просто хотелось подогреть тему соперничества – подобно тому, как это было вокруг Плющенко и Алексея Ягудина. Конечно, это давило, хотя сам я совершенно не желал принимать в этом какого либо участия. Мне слишком хорошо известно, насколько тяжела жизнь фигуриста, чтобы позволять себе говорить гадости в адрес соперников. Уж если я угодил в эту кашу, не надо там пакостить.
* * *
– Один из известных российских тренеров по плаванию сказал однажды о своей ученице, что та – слишком добрый и отзывчивый человек, чтобы бороться за чемпионство. Может быть, некоторые из ваших неудач имеют ту же самую природу?
– Возможно. Знаете, когда меня попросили прокомментировать возвращение Плющенко в любительский спорт перед Играми в Сочи, я сказал, что не знаю ни одного спортсмена, способного сражаться столь же неистово. Я не был таким никогда. Мне нравилось кататься, нравилось выигрывать, нравилось, когда программа исполнена без ошибок, но это никогда не было, как любит говорить Тарасова, “на разрыв”: выступил, упал и умер. Ну да, пару раз получалось. Но это, скорее, были исключения.
– А что произошло в Ванкувере?
– Еще до начала Игр я четко понимал, что не стану чемпионом даже в том случае, если обе своих программы откатаю с чистейшими четверными прыжками.
– Почему?
– Потому что американская федерация поддерживала не меня, а Эвана. Именно он был “лицом” федерации, точно так же как в Сочи таким “лицом” была Грейси Голд всего лишь потому, что ее фамилия – Голд. Лайсачек был всем удобен. Он, в отличие от меня, никогда ни с кем не спорил, не пытался отстаивать свою точку зрения.
Другой вопрос, что моя популярность в США была не в пример выше. Я вел свое телевизионное шоу, мне нравилось думать, что таким образом я поднимаю популярность своего вида спорта, что я везде востребован. Подготовиться к тем Играм я, кстати, сумел очень хорошо. И откатал обе программы прекрасно. Думаю, это были лучшие прокаты моей жизни. Но остался шестым. Проиграл даже тем, кто катался с падениями. – Какие чувства у вас вызвала победа Эвана на тех Играх?
– Парадокс в том, что самого катания я не видел. Из всех, выступавших в нашей разминке, сумел посмотреть лишь Плющенко, поскольку катался предпоследним – перед ним. Был уверен, что если Женя прыгнет четверной и не допустит ошибок в остальных элементах, он выиграет. Мне казалось, что судьи просто не могут не принять в расчет все его прежние заслуги.
Выступление Лайсачека я впервые увидел уже после Игр, когда оно появилось на YouTube. Могу сказать, что так хорошо Эван не катался больше никогда в жизни. Но там, в Ванкувере, я был так расстроен, что проиграл, плюс – тем, что проиграл Женя, что… В общем, это была очень печальная ночь. Я почти сразу ушел за кулисы и там разрыдался. Слишком много накопилось такого, что я уже не мог держать внутри. Там, за занавеской, меня нашла Змиевская. Она завернула меня в свою норковую шубу, потом, после допинг-контроля, увезла в Олимпийскую деревню и принесла в комнату картошку-фри из "Макдональдса". И мы вдвоем оплакивали этой жареной картошкой свои Олимпийские игры.
– Вы верили, что Плющенко сумеет выступить в личном турнире на Играх в Сочи?
– В том бизнесе, которым является фигурное катание, слова зачастую вообще не имеют никакого значения. Но Женя – особый случай. Если он что-то обещает, можно быть уверенным, что сделает все, чтобы это обещание сдержать. Поэтому, собственно, я ничуть не сомневался, что он действительно намерен выступать на Играх. В командных соревнованиях он катался прекрасно, я был просто горд за него. А вот перед короткой программой уже было видно, что ему больно двигаться.
Это ведь ужасно на самом деле, когда тело не позволяет выполнить то, что ты хочешь. Но было еще ужаснее – по крайней мере, для меня – смотреть на это со стороны. Очень надеюсь, что на следующих Играх… Вы ведь знаете, что он туда собирается? Возможно, таким образом Женя просто хочет искупить все то, что случилось в Сочи.
* * *
- Какая часть вашей жизни продолжает принадлежать фигурному катанию?
– Я тренируюсь каждый день.
– Потому что нравится, или потому что нужно?
– У меня достаточно много шоу, и мне не хотелось бы однажды понять, что меня держат в них лишь потому, что когда-то я был известным фигуристом. Для меня очень важно не просто кататься, но кататься хорошо, быть в форме, прыгать. Так что фигурное катание по-прежнему остается громадной частью моей жизни. Кроме того, я продолжаю работать комментатором NBC с Тарой Липински. До Игр в Сочи мы комментировали те или иные соревнования по отдельности, а на самих Играх было решено не просто поставить нас в пару, но и показать публике – до этого мы были всего лишь “голосами в ящике”.
Очень быстро выяснилось, что мы оба любим супермодные шмотки, обожаем экстравагантность. В общем, изо дня в день мы старались развлекать публику всеми доступными нам средствами, попутно рассказывая о фигурном катании.
– Вас не утомляет чрезмерная публичность вашей жизни?
– У меня бывает достаточно много возможностей от этого отдыхать. В Америке, например, я не могу позволить себе выйти из дома непричесанным, неумытым или небрежно одетым. А в России сейчас две недели не вылезаю из своего любимого свитера. Иногда меня узнают на улицах, но сказать, что это доставляет какое-то беспокойство, я не могу. Нет папарацци, никто не устраивает истерик по поводу того, что я написал в твиттере или запостил в инстаграмме.
Фото AFP
– Твиттер и инстаграм – это бизнес-необходимость, или удовольствие?
– Я не фанат социальных сетей. Но мне доставляет удовольствие разделять какую-то часть своей жизни со своими болельщиками.
– Даже тогда, когда они пытаются учить вас, как нужно жить?
– С этим у меня никогда не было проблем. Родители достаточно рано объяснили мне, что подобные попытки – всего лишь отражение собственных комплексов того или иного человека. И что реагировать на подобные вещи как минимум глупо. Я и не реагирую.
– Я правильно понимаю, что ваши родители не американцы?
– Они оба родились в США. А вот дедушки и бабушки были норвежцами. Для Америки это обычная история, но мне нравится, просыпаясь по утрам, вспоминать о том, что я – потомственный викинг.
– Еще я читала, что помимо русского, вы владеете французским и японскими языками.
– Только французским. Учил его три года в школе. Американцы обычно выбирают для изучения испанский, который более востребован в США, но французский показался мне более изысканным, что ли. Ну а на японском я могу произнести всего пару-тройку фраз.
Мне всегда нравилось учить иностранные языки. Я ведь деревенский – из крошечного городка в Пенсильвании. Язык давал возможность выбраться за эти деревенские рамки, взглянуть на жизнь более широко. Я люблю свою страну, горжусь тем, что я – американец, но одновременно с этим мне нравится путешествовать, приезжать в Японию, Китай, Россию, останавливаться в “Метрополе”, брать машину с шофером, пробовать непривычную пищу…
Россия в моем представлении очень жесткая страна. И очень сильная.
– Пожалуй, это одна из немногих стран, где человеку могут сказать в лицо кучу неприятных вещей, не находите?
– А в чем проблема? Мир полон неприятных вещей. Главное – не позволять этим вещам подчинять себе твою жизнь. Лично я вообще предпочитаю четкие и понятные формулировки. “Джонни, твой костюм ужасен, как и твоя прическа!” “Джонни, ты – толстый, надо срочно худеть”. Моя мама всегда была очень прямым человеком, да и меня приучила называть вещи своими именами. Для меня это гораздо более приемлемо, чем фразы, типа: “Не съесть ли нам сегодня вместо ужина только салат?”
Что до неприятных вещей, вряд ли кто способен наговорить их о моей жизни больше, чем я сам.
– Не так давно в теннисе разгорелся грандиозный скандал из-за того, что один из чиновников назвал сестер Уильямс – братьями. Вас бы задело услышать в свой адрес “малышка Джонни” или что-то подобное?
– Ничуть. Я достаточно эксцентричный человек, живу в однополом браке и веду себя соответственно. Не так давно мы с Катей Гербольдт гуляли по Москве, и вдруг я услышал за своей спиной: “Смотри, смотри, мужик в шубе! Да он же…” И что, я должен на это реагировать?
– И вам нравится носить высокие каблуки?
– Нет конечно – от каблуков болят ноги, и вы это знаете ничуть не хуже меня. Но я – представитель шоу-бизнеса, публичная персона. Я столько лет работал, как проклятый, в фигурном катании, неужели не могу себе позволить немного поприкалываться? При этом мне и в голову не придет ходить на каблуках постоянно.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 35
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
сборная солянка какая то...
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума
